У меня есть странное свойство: когда мне плохо, не могу писать ничего, кроме стеба. «Я спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы заплакать», наверное, так. Да у меня даже слезы всегда злые, не могу всерьез ангстовать над своими проблемами. По нижележащему можно судить, как хреново мне было в последнее время.
Название: «Дела семейные».
Автор: Maranta.
Жанр: стеб.
Рейтинг: PG-13.
Персонажи: комплект Ди, Леон, Веска.
Саммари: все семьи счастливы одинаково? Позвольте усомниться.
Дисклеймер: все украдено до нас.
Это не драббл, это фик в процессе написания.
Вестимо, AU. Обычно авторы почему-то опускают это предупреждение для стеба.
Навроде эпиграфа: Неинтересно писать о счастье,
Счастливый скучен для книжной полки, -
Давай загоним счастливых в чащу,
И пусть счастливых кусают волки.
А чтоб дела были в меру плохи,
То пусть волков искусают блохи.
О. Ладыженский читать дальше1. Dисциплина.
- Значит, так, - протянул Софу Ди, внимательно разглядывая потолок. Опускать глаза не хотелось. По левую руку в кресле развалился сын, собрав во взгляде всю скупо ему отпущенную кротость; с таким лицом он в шестнадцать лет продавал перезрелым дамочкам ядовитых лягушек, ссылаясь на великую пользу слизи для кожи. В кресле справа восседал мрачный Хоуэлл, украдкой отцарапывая от шеи никотиновый пластырь. Со своей половиной он рассорился еще с утра, и теперь упрямо разглядывал свекра, лишь бы не смотреть через стол.
Диван же представлял собой вовсе печальное зрелище. Внук, не отошедший еще от медового месяца, бесстыдно возлежал на коленях у своего человека. Износоустойчивый Оркотт мужественно не зевал – хотя, видят боги, выспаться ему не давали уже пару месяцев.
В целом эта семейная идиллия повергала Софу в сплин, хандру и депрессию.
- Значит, так. Я всегда знал, что люди не должны жить в магазине, но только теперь понимаю, почему.
Сын усмехнулся, внук надул губки. Лица упомянутых людей выразили неожиданную солидарность с главой рода.
- У меня поистине золотое терпение, но и оно истончается. Я говорю, заметьте, не о том, что сигаретный дым уже заглушает запах благовоний. И я не настолько наивен, чтобы спрашивать, кто на днях оставил перед телевизором шесть коробок от пиццы и восемь пивных бутылок. Я даже не спрашиваю, чьи волосы забили слив в среду…
Нет, но каков железный человек Оркотт. У него еще есть силы скандалить.
- Я не понял, а чего все на меня-то уставились? Кое у кого из здесь присутствующих волосы вообще ниже задницы! А пиво мы с Хоуэллом пили вместе…
- Чтоб ты знал, любезный зять, за последние пятнадцать лет я не потерял ни одного волоска… А с Хоуэллом я сам разберусь, и сегодня же. Он еще не извинился за вчерашнее, грехи лучше искупать оптом, - нежнейше пропели с кресла.
- Леон, вы же обещали – больше никаких дебошей! – даже внук от возмущения очнулся. Какое счастье…
- Кстати об обещаниях. Не далее как вчера я нашел под диванными подушками любопытнейший документ. Если не ошибаюсь, договор о поставке биологического оружия террористической группировке.
- Это не договор, а смета, - невозмутимо поправил сын.
- Не понял. Старик, ты же говорил, после свадьбы завяжешь! – встрепенулся Оркотт.
- Ахх, как я люблю, когда ты так меня называешь, любезный зять…
- Папа!
- Кто-нибудь, отдерите его от меня! Хоуэлл! – погребенный уже под двумя прекрасными телами, железный человек и крутой коп почему-то запаниковал.
- За действия этого маньяка я ответственности не несу.
- Позволь не согласиться. Хоуэлл, ты не удовлетворяешь моего сына? Все эти его завиральные идеи отдают сублимацией.
- Твоего сына удовлетворишь, пожалуй! Мне как бы иногда и на работе появляться надо…
- Работать будешь в свободное время. Хотя бы из – как вы это называете? – гуманизма и ради национальной безопасности тебе стоило бы относиться к супружеским обязанностям внимательнее… любезный зять.
Обоих людей передернуло. Похоже, этой фразочки им хватало в исполнении Сына. Тот, однако, неохотно вернувшись в кресло, принялся невозмутимо полировать ногти и за копирайт не вступился.
- И кстати, сын мой, когда ты отвяжешь галстуки от кроватных столбиков? Ты-то, в отличие от Хоуэлла, дома бываешь не только по выходным… Оркотт, твои наручники тоже там, на тумбочке, но заходить не советую.
- По-моему, это наручники Хоуэлла, мои у нас в спальне.
- Но до чего распущена нынешняя молодежь… - пропели из левого кресла.
- Ты-то молчал бы, старый извращенец! Я среди ночи пожрать не могу пойти – либо в кухне, либо в коридоре непременно… В ванную боюсь заворачивать! И не ври, что это все по инициативе Хоуэлла, у него от экстрима хандроз!
- Кхе-кхе…
- Может, напомнить тебе, милый зять, кто первым сломал кофейный столик?
- Папа!
Софу устало вернул взгляд к потолку. Тот каждой своей трещинкой и тенью выражал искреннее сочувствие. Придется перебивать…
- Хотелось бы, наконец, поднять и такой вопрос. Кто четвертого дня, обознавшись (я надеюсь) в темной кухне, ущипнул меня за зад?..
…Семейный совет был в самом разгаре.