А я вернулась

Нет, такого перерыва между записями у меня еще не было… Вообще-то есть верная примета: если пропадаю больше чем на неделю – значит, я вступила еще в один фэндом и в данный момент зарылась в слэш. Между прочим, хорошая ссылочка – www.noiresensus.com.

Еще в моем сообществе по клексу – Stuff of legends – обновления: к моим переводам прибавились переводы Dora Tany. http://www.diary.ru/~clexlegends/

И самое для меня главное – наконец-то закончила «Опеку». Писалось, страшно сказать, с декабря месяца.

Название: «Опека».
Автор: Maranta.
Бета: Elga. Я почти все ее замечания пропустила мимо ушей, так что все претензии ко мне.
Пейринг: Джеймс/Сириус.
Рейтинг: R.
Жанр: drama/angst.
Саммари: «Неуловимые, мучительно невинные касания – рука на плече, передай мне перо, колено прижимается тесно-тесно… ты был великолепен, рука в его волосах, ты лучший, Джейми… укус в шею, ты боишься бешеных собак, смех щекочет кожу…
Всегда было так. Только так.»
Дисклеймер: все, все мое! Не верите? Ну и правильно.
Предупреждение: ООС.


И в предсмертном томленье,
Озираясь назад,
Убегают олени,
Нарываясь на залп.

В.Высоцкий

- Иди сюда, - в негромком теплом голосе есть что-то такое, от чего по позвоночнику пробегают ледяные иголочки мурашек.
Джеймс послушно трогается с места. Воздух, неожиданно вязкий и плотный, противится движениям и заливает легкие, срывая дыхание. Комната, словно паутиной, заткана гипнотическим оцепенением; разорванные ниточки рождают звон в ушах, пока Джеймс бредет на подгибающихся ногах через необъятное пространство ковра, мимо спящих за пологами однокашников – к кровати, на которой лениво развалился полураздетый взлохмаченный Блэк.
- Садись, - Сириус лениво потягивается и почти мурлыкает, глядя, как его приятель неуверенно опускается на краешек собственной кровати. Протянув руку, легко трогает его за плечо и беззвучно смеется, когда Поттер, вздрагивая, выпрямляется.
- Ты так напряжен, - мягкая, чуть заметная усмешка. – Разденься.
Дрожащими, неловкими руками Джеймс расстегивает пуговицы; пальцы соскальзывают, заставляя его нервничать и торопиться. Мантия падает на пол, Джеймс берется за верхнюю пуговку рубашки и поднимает глаза, чтобы встретить насмешливо-заверительный взгляд друга.
- Брюки тоже.
Оставшись в трусах, Джеймс снова осторожно присаживается на край кровати, положив руки на колени. В комнате тепло, но его бьет озноб.
- Мерлин, Поттер, мальчик мой, на медосмотрах ты небось живее шевелишься! – издевка в голосе Блэка вырывает его из оцепенения, и Джеймс даже находит в себе силы усмехнуться, наблюдая, как тот отодвигается, освобождая для него место.
- Ложись на живот.
Джеймс безвольно подчиняется, перекатываясь на кровати; уткнувшись лицом в подушку, он поворачивает голову набок, и дужка перекосившихся очков больно впивается в висок. На миг в поле его зрения появляется бедро Сириуса – и тут же мир расплывается, когда Блэк осторожно стаскивает с него очки и кладет на тумбочку.
- Это тебе не понадобится.
Джеймс закрывает глаза и несколько мгновений просто дышит, медленно и глубоко, слыша, как Сириус возвращается на прежнее место. Он совсем беззащитен сейчас, - обнаженный, распластанный на кровати – и, конечно, не может чувствовать себя в безопасности; но это Сириус склоняется над ним, а ведь он всегда заботится о Джеймсе.
Но он все же вздрагивает, когда прохладные руки ложатся ему на спину, разминая напряженные мышцы; кожу обдает тихий смех:
- Когда я на двух ногах, то почти не кусаюсь… Лежи смирно…
Тихо вздохнув, Джеймс послушно расслабляется, и руки сползают ниже, легонько пробегаются по ребрам. Это почти не щекотно и очень приятно.
- Не волнуйся насчет матча, - продолжает Сириус, массируя его плечи. – Завтра ты их сделаешь…
Джеймс не волнуется. Ладони друга движутся по спине в ровном ритме, разгоняя кровь по телу, так что теплая пульсация разливается до кончиков пальцев. Это похоже на ласку. Теплая полутьма, сгустившаяся под веками, убаюкивает; он словно младенец, не спешащий появиться на свет, тонет в безопасности и покое…
- Ты засыпаешь, - шепчет Сириус над самым его ухом, и Джеймс выныривает из полудремы, растерянно моргая. Перевернувшись на бок, он видит, нечетко и смазанно, как Сириус поднимается и идет к своей кровати. Холодок проносится по разгоряченной коже, но он не спешит укрыться, глядя, как друг стягивает брюки и ныряет под прикрытие бордового полога.
- Спокойной ночи.
Свет гаснет, но Джеймс теперь долго лежит без сна.
***
Наутро небо покрыто синеватыми тучами, однако матч, несмотря на нелетную погоду, не отменяют, и во время завтрака игроки команд Гриффиндора и Рэйвенкло взволнованно переговариваются. Джеймсу кусок не лезет в горло, но Сириус предпринимает попытку впихнуть в него бутерброд, шутя, что так будет меньше сносить ветром. Джеймс вяло подчиняется, но после пары укусов откладывает тост и без интереса глазеет по сторонам. Гомон студентов и суровое небо с заколдованного потолка подавляют, пригибают к полу, и ему как никогда хочется взлететь.
Джеймс больше всего любит этот миг – ноги отрываются от земли, и как-то сразу проясняются мысли. В игре, в полете, полагаться нужно только на себя, и голова чуть кружится от неожиданной свободы; вот только так трудно сражаться с желанием высматривать в небе не снитч – Сириуса. И нужно суметь не оглядываться через плечо, и хочется уметь так, вот только, даже подчиняя своей воле упругие вихревые потоки, силой заставляя глаза искать золотое вместо красного, еще хочется…
…не думать. Не сомневаться. Отдаться под опеку. Принимать чужое тепло и уверенность – и не колебаться, не бояться подвоха…
Давно прошел тот краткий миг, когда Джеймс задумался – а не околдовал ли его Блэк? Он – недобрый, из темной семьи, он может… Вот только – не нужно.
Неуловимые, мучительно невинные касания – рука на плече, передай мне перо, колено прижимается тесно-тесно… ты был великолепен, рука в его волосах, ты лучший, Джейми… укус в шею, ты боишься бешеных собак, смех щекочет кожу…
Всегда было так. Только так.
…Яркая вспышка впереди в густой сиреневой мути грозовых туч; мгновенный рывок, и, выходя из пике, Джеймс машинально отмечает, что – победил. Приземляясь, он ищет глазами Сириуса и, отыскав, улыбается – с облегчением, широкой детской улыбкой. Блэк сияет, приземляясь рядом – хотя тоже промок до костей; волосы от влажности завились колечками… Зажатый в кулаке снитч бессильно всплескивает крылышками, и улыбка Джеймса увядает.
Пока вокруг вскипает восторженная толпа, пока его поздравляют и хлопают по спине, Джеймс не трогается с места
- Пойдем, ты продрог, - Блэк приобнимает его за плечи и, раздвигая галдящих однокашников, ведет к душевым. Никто из команды не следует за ними – гриффиндорцы торопятся праздновать – так что они удаляются почти незамеченными.
Зайдя в душ, Сириус включает горячую воду в крайней кабинке и стягивает с несопротивляющегося Поттера отсыревшую форму.
- Ты промокнешь, - по-детски беспомощно произносит Джеймс, но тот только смеется и пихает его под душ. Закатав рукава, Блэк заходит следом и, мурлыча какую-то песенку, старательно намыливает спину приятеля.
- Не надо, я сам, - неуверенно протестует Джеймс, но застывшие губы едва шевелятся, а руки – безжалостные, уверенные – прекратив растирать его плечи, зарываются в непослушные волосы, и Джеймс слышит насмешливое фырканье:
- Победитель имеет право на должное обслуживание… Я знаю как минимум полдюжины девиц, которые с восторгом взяли бы на себя эту роль, - Джеймс чувствует вибрацию низкого голоса кожей, и понимает, что Сириус стоит очень близко, так что Джеймс мог бы ощущать тепло его тела, будь Блэк… обнажен.
Джеймс задерживает дыхание и очень медленно выдыхает, пытаясь взять себя в руки; очень хочется сделать это в буквальном смысле, но Сириус – там, за спиной, и он выше, он увидит, конечно… Так что Джеймс сжимает кулаки и, зажмурившись, молится всем богам, чтобы что-то, кто-то заставило друга уйти; и, наверное, боги все-таки есть, потому что из замка доносится бой часов и Блэк, ойкнув, роняет губку.
- Забыл… У меня там… Кайла, ну, помнишь, темненькая? – выскочив из кабинки, он поспешно высушивает влажную одежду заклинанием и бросается было к дверям, но останавливается на пороге: - Джимми, я одолжу твою мантию? Не хотелось бы скомпрометировать девушку по возвращении… - Сириус хихикает и выходит. Оставшись один, Поттер не двигается с места.
Невидяще уставившись в стену, Джеймс оглаживает себя – от горла до паха, прочерчивая петли кончиками пальцев. Упругие водные струи хлещут тело, скатываются по лицу, оставляя капли на ресницах – словно ливень, бушующий снаружи. Трепет в ладони напоминает о снитче. Он еще не победил, еще идет игра, и где-то там, в вихревых потоках – Сириус, охраняет… а он летит, летит, летит – но нужно только теснее сжать ладонь, и тогда снитч не вырвется… Стиснув пальцы, Джеймс кончает – молча, закусив губу до крови – и, скатившись по стене, утыкается лбом в колени, сотрясаясь всем телом. Он не плачет – это просто вода, и озноб, и внезапно нахлынувшее облегчение; но почему так жжет глаза? Почему?..
***
Когда Джеймс добирается до башни, в Общей гостиной царит кутеж. С трудом, отговорившись усталостью, Поттер вырывается от восторженных приятелей и поднимается в спальню.
Кровать Сириуса пуста – и внизу его не было… Ах, да. «Кайла», - разглядывая несмятую постель, припоминает Джеймс. Медленно раздевшись и бросив форму на пол, он машинально присаживается на кровать Блэка, обессилено откидывается на спину… и, наверное, вскоре засыпает, потому что следующее, что он осознает – тихий ропот:
- Джейми… Я должен был сказать тебе не ждать меня, - сильные руки перекатывают его на кровати и заворачивают в одеяло; краем сознания Поттер осознает близость теплого тела – и снова проваливается в забытье.
Проснувшись на заре, он торопливо, стараясь не шуметь, перебирается в собственную кровать. Сириус безмятежно спит, раскинувшись на постели; одеяло съехало набок, оголив матовую кожу бедра. Он ненавидит пижамы, вспоминает Джеймс, и несколько секунд борется с желанием подойти и поправить одеяло, укрыть от чужих глаз наготу друга, но сдерживается и лишь задергивает палочкой занавеси его полога, прежде чем броситься на постель, пряча в подушку залитое краской лицо.
Когда он просыпается снова, солнце стоит высоко, и в спальне нет никого, кроме сладко потягивающегося Сириуса.
- Кажется, мы пропустили завтрак… - откинув одеяло, Блэк садится, прочесывая пальцами разлохмаченные волосы. – Ни одна зараза не посмела будить героев поутру.
Джеймс сглатывает, отводя глаза от бесстыдно обнаженного друга:
- Спустимся в кухню?
- Он еще спрашивает… - Сириус ослепительно улыбается и впрыгивает в брюки. Джеймс – не смотрит.
***
Выходные проходят довольно тихо. По давней хогвартской традиции, профессор МакГонагалл использует громоздкие эссе как дисциплинарно-профилактическое средство. Замороченные старшекурсники огораживаются фолиантами и прилипают к пергаментам. Даже Сириус как хороший мальчик сидит над сочинением, хоть и без особого энтузиазма. На нем нет мантии, только белая рубашка, распахнутая у ворота – ему, кажется, всегда жарко. Блэк сидит вполоборота к Джеймсу, откинув стул на задние ножки, и вертит в пальцах перо – узкое алое перо, похожее на крючок – и изредка сдвигает к переносице тонкие брови. Хмурится он не раздраженно, а скорее тоскливо – Сириус, он ведь часто скучает, ну совсем как воспитатель в группе дошколят или дошколенок же в церкви. А развлекаться сейчас нельзя – нет, совсем не из-за дурацкого эссе, но на понедельник намечена их новая проделка, и они должны быть чисты как стеклышко. Эванс, конечно, будет рада – до определенного момента.
Ухмыльнувшись, Джеймс скользит взглядом по строчкам почти готового сочинения – вниз, вниз, наискосок – но глаза против воли отрываются от пергамента и, беспокойно пометавшись, снова возвращаются к Сириусу, прилипая взглядом к вилочке ключиц – и там, выше, ищут место, где должен быть виден трепет пульса. Но горло у Блэка гладкое, как у статуй, и, кажется, нет там уязвимого местечка, так напоминающего об отчаянно бьющемся снитче. Когда Джеймс находит его у себя и осторожно накрывает ладонью, Сириус слегка поворачивается к нему – вопросительно приподнятая бровь, и острое перо по-прежнему зажато в пальцах, алое, алое – и Джеймс послушно утыкается взглядом в пергамент, поспешно опуская ладонь, а глупый пульс остается на месте, как птица, привыкшая к клетке до нежелания улетать, и бьется по-прежнему беспокойно.
Джеймс рад, что на него сейчас никто не смотрит, хоть и не знает, чего стыдится.
***
Больше других дней Джеймс любит среды. Занятия заканчиваются рано, и вдвоем с Сириусом они уходят из школы «проветриться». Часто они сбегают в Хогсмид – благо что Розмерта никогда не заложит их профессорам – но иногда просто бродят по школьным землям, не избегая и Запретного леса. Вдвоем бродить по нему совсем не страшно – даже не перекидываясь, потому что с Сириусом всегда безопасно, даже на квиддичном поле, потому что он быстрее бладжеров – идеальный загонщик. Но и не в этом дело, и даже не в том, что Сириус чуть старше или что большую часть школьных лет Джеймс смотрел на него снизу вверх. Просто Сириус… Сириус.
И потом, вечером, когда в факультетской гостиной эльфы разжигают камин, и можно просто потрепаться с однокурсниками – ничего особо сложного не задают, в конце концов – Джеймс всегда чувствует друга спиной, как на квиддичном поле, и может расслабиться – купается в чужом внимании и шутит над Эванс – да, она это зачастую воспринимает неадекватно, и становится до ужаса похожа на Лунатика, но тем забавнее…
Да, Джеймс обычно любит среды, но сегодня вечером Сириус не один в постели. Ее зовут Мэнди или Милли, или… Джеймс не хочет вспоминать. У нее тонкие пальцы и по-кошачьи гибкое тело, и на лестнице Сириус, смеясь, целует ее в шею. Джеймс не знает, что хуже – ждать всю ночь, когда он вернется, или – вот так… Потому что спать он в любом случае не может, и долго лежит, уставившись широко раскрытыми глазами во тьму полога. Руки бродят по телу, затрагивая, лаская, мучая, и отчего-то трудно дышать – снова, как тогда, в вечер перед матчем. Словно и не воздух вокруг, а только густая вязкая тьма; и пыльный бархат полога походит на внутренность запертой шкатулки.
Хотя Сириус наложил Заглушающие чары, Джеймсу кажется, будто он может уловить ритм – и поддаться ему; но что-то мешает расслабиться, тело звенит как струна – тяжелым, мрачным тоном, и он зажимает рот ладонью, чтобы не выплеснуть хриплые, злые крики, когда болезненная судорога оргазма приподнимает его над постелью.
И после, когда остывает пот и успокаивается дыхание, он невидящими глазами впивается в темноту, пытаясь сбросить липкий стыд – словно родителей застукал, честное слово; только хуже, куда хуже…
Когда внизу стихают легкие шаги, Джеймс молча, отчаянно впивается зубами в подушку.
***
В четверг он молчит. Он молчит за завтраком, молчит на уроках; на обеде тоже молчит – пока Блэк, необычайно расслабленный, как и всегда после удачно проведенной ночи, наконец не выдергивает его из-за стола – благо что первый голод уже утолен. Сириус ни о чем не спрашивает; только, уже в коридорах, крепко сжимает плечо и заглядывает в лицо сверху вниз – цепким, как у целителя, взглядом. И сразу, наверное, предписывает больному лечение – этакую панацею, думает Джеймс, поднимаясь по ступенькам Астрономической башни следом за другом. В самом деле, если плохо, то лучше побыть одному; а другого одиночества, кроме как с Блэком, он не знает. И ему, конечно, легче сидеть так, на ветру, в уединении высоты – это почти как полет, только вот на метлу не сядешь вдвоем. А так он может видеть в опасной близости – так, что в полете столкнешься – четкий профиль Сириуса, длинную волнистую челку, и искусанные, зацелованные недавно губы; и ветер здесь – почти как в небе, от него перехватывает дыхание и слезятся глаза; правда, Джеймс не может вспомнить, чтобы во время игры было так.
Они сидят так довольно долго, пока у Сириуса не розовеют от стужи щеки; и по бессловесному согласию спускаются вниз, греться. Блэк идет на шаг впереди, будто поводырь, выбирая, куда им идти. Джеймс не возражает: Сириус всегда знает, как лучше; только одного он не знает, почему-то не знает – и потому не прав.
Но Джеймс молчит, потому что слов ему не найти ни за что и никогда; Джеймс молчит, и следует за Сириусом – вниз по ступеням и дальше; и послушно скидывает мантию, зайдя в раздевалку. Он движется очень медленно, как в полусне; тело, всегда послушное, кажется, застыло на холоде, как пластилин или глина. И только под горячим душем мышцы расслабляются, а уснувшие было мысли оживают и начинают метаться, как птицы перед грозой. Струи колотят тело, как очень живой, очень сердитый ливень. Какая-то лихорадка кружит голову и колотит тело, и Джеймс просто не может устоять на месте. Один неверный шаг – босые ноги чуть скользят на полоске кафеля – и он упирается беспокойным взглядом в развернутую вполоборота спину друга, словно тот может, как и всегда, помочь и успокоить…
Сириус ленивыми движениями губки гладит грудь, не обращая внимания на собственный затвердевший член. Об этом чуть позже позаботится его подружка – так зачем напрягаться?.. Так что он просто стоит под горячими струями воды, и лицо у него совершенно безмятежное – будто он совсем неуязвим, пусть и не обернут в драконью шкуру, а только в собственную гладкую кожу; но, наверное, этого и достаточно, думает Джеймс, этой неосязаемой эгиды красоты, потому что так – страшно подойти и коснуться, и даже смотреть страшно, а не смотреть нельзя, нельзя…
Вцепившись в перегородку, Джеймс проводит по лицу дрожащей рукой, смахивая влагу. Вода – всюду, в складках у губ, на щеках, и ресницы набухли каплями; она горячая, жжет, но на то и душ, правильно?
И он не плачет; он, конечно, не плачет, но почему же так…
- Джимми? – обернувшись, Блэк отбрасывает с лица мокрые волосы, с озабоченным видом глядя на друга. – На тебе лица нет… Пора расслабиться. Хочешь, я поговорю с Мирандой?.. Она давно тебя хочет, и не все же Эванс…
Смех, и слезы, и с неясным всхлипом рухнув рядом на колени, Джеймс берет член друга в самое горло – жадно и торопливо, не поднимая глаз.
Сам.

Конец

@темы: ГП, ссылки, фанфики

---

Перевод. Вдребезги небеченный

Название: «Waiting for Yes».
Автор: shallot.
Переводчик: Maranta.
Бета: Эльвира
Вычитка: Этаниэл Кроу.
Пейринг: Кларк/Лекс.
Жанр: drama.
Рейтинг: R.
Саммари: всякому ожиданию приходит конец.
Дисклеймер: будь они моими… Впрочем, о вуайеризме – в другой раз.
Перевод пиратский.

Уходя, Нелл коснулась его руки. Никто другой с ним не заговаривал, а может, Кларк просто не замечал, прислушиваясь к чему-то, что больше никогда не сможет услышать. Да здесь и не было его знакомых – по крайней мере, среди живых.
Отойдя на несколько шагов от свежей насыпи, Кларк опустился на колени перед двумя старыми надгробиями и положил наземь безвкусный букет, покупку которого не запомнил. Ему не хотелось видеть контраста белых цветов и лент с чернотой почвы свежевырытой могилы. А родителям Ланы эти цветы нужнее: теперь некому носить им букеты.
Почти все уже уехали, только несколько автомобилей еще стояли за воротами кладбища. Развернувшись, Кларк пошел вглубь, подальше от людей. Чуть окрепший ветер гонял сухие листья по заросшим дорожкам, и он наступал на них нарочно, чтобы треском заглушить голоса и шум двигателей, стихающие в отдалении.
Могилы родителей были не так уж далеко, когда он остановился и присел на скамью. Некуда спешить; и идти некуда. Кларк почему-то чувствовал себя так, будто у него развязаны руки.
Он далеко не сразу сообразил, что происходило – папа, попавший в аварию и ошибка в мамином лечении, несчастный случай с Питом, Хлоя, угодившая в перестрелку – он так долго винил себя в том, что не был там, где нужно, и не понимал, что это с самого начала было невозможно. И только когда Хлоя, задыхаясь, истекла кровью на его руках – а он опять не успел помочь, только тогда он понял…
С тех пор Кларк спал не больше часа в сутки, каждую минуту тратя на слежку за остальными: Лоис, Перри, Джимми... Лана. Особенно за Ланой. Он знал, что дальше придет ее черед – и был прав, вот что главное, он был прав и как полный придурок целыми днями высматривал киллеров, в то время как рак тихо пожирал ее изнутри.
Он делал все, что в его власти, все – но Лана все равно сошла в могилу, и все его усилия были напрасны… Кларк посмотрел на свои руки – такие большие и бессильные. Что скажут его друзья? Что он скажет им? У них есть право знать, почему они умрут – может быть, это знание еще спасет их жизни… А Кларк уже доказал свою беспомощность.
Неожиданно, словно сбросив плащ-невидимку, рядом на скамейку сел Лекс. Кларк едва сдержал дрожь: он не привык, чтобы его заставали врасплох.
- Извини, - непонятно сказал Лекс. - Новые игрушки – шпионские технологии. Ну, как ты?
Кларк не поднимал глаз. Он разглядывал собственные руки, представляя, каково было бы обернуть их вокруг горла Лекса и сжать – всего на миг. Государственное преступление и убийство первой степени в одном флаконе, и это можно сделать так быстро... Кларк не успел сделать этого ради Ланы. Но ради Лоис и Джимми… может, у него и не выйдет, но можно попробовать.
Лекс тихо рассмеялся.
- Ты правда думаешь, что я пришел бы сюда без всяких предосторожностей?
Нет. Конечно же нет. Перевернув руки ладонями вниз, Кларк уронил их на колени.
- Просто я подумал, что ты захочешь поговорить, - добавил Лекс. Кларк, не видя, ощущал, как тот улыбается – губы чуть изогнуты, а голова склонена набок – и не понимал, как можно, зная, чем стал Лекс и что он творил, все еще поддаваться его магнетизму.
- Я не буду на тебя работать, - спокойно сказал Кларк, хотя и не без усилия. Лоис... - Даже если ты убьешь каждого в мире.
- Ну вот еще, тогда стало бы слишком скучно жить, - заявил Лекс. Достав сигару, он поджег кончик и щелчком запястья закрыл зажигалку. - Не волнуйся, Кларк. Я не к этому стремлюсь. Я понял тебя еще тогда, когда ты впервые появился в Метрополисе. - Сделав затяжку, Лекс взглянул в лицо Кларку, все еще улыбаясь. - Помнишь? В первую же ночь я устроил тебе замечательный дебют, и закончилось тем, что ты отволок мою задницу в тюрьму.
- Я помню, что ты чуть не угробил три дюжины человек.
Лекс помахал свободной рукой:
- Опасность была не так уж и велика, да и те люди не обладали особой ценностью. А вот что меня убивало… - он нагнулся ближе. - Ты искренне думал, что я тебя не узнал.
Спасибо, что напомнил о моей тупости, Лекс. Кларк смотрел в сторону, так сильно стискивая зубы, что ему мерещился треск. - Так чего же ты хочешь?
- Ничего особенного, - пожал плечами Лекс. - Деньги. Власть. Второй президентский срок через пару месяцев. - Он сделал паузу. - Ты слышал, как меня сравнивают с Линкольном? Думаю, я превзойду Джорджа Вашингтона.
- Они просто не знают тебя так, как я, - сказал Кларк.
- Да, а кто может сказать, что знал Линкольна? Не бери в голову, Кларк. Уверен, лет через двадцать после моей смерти кто-нибудь разоблачит все мифы вокруг моего имени. Конечно, мне к тому времени будет все равно, да и мало кто поверит, но, может быть, ты еще застанешь те дни.
Кларк боролся с желанием съежиться. У Лекса всегда получалось ударить в самое слабое место… Кларк не хотел жить вечно; он уже пережил столько близких людей. Спустя еще полвека останется ли у него хоть кто-то? И это еще если их не убьет Лекс… - Почему бы тебе не перейти к главному, Лекс? У меня есть дела поважнее, чем слушать, как ты злорадствуешь.
- И поэтому ты торчишь на кладбище Смолвилля, - сухо произнес Лекс. - Я не против перейти от шуток к делу, но жду того же и от тебя.
Протянув руку, он легонько прочертил пальцем линию от виска Кларка к подбородку.
- Ты уже знаешь, чего я хочу, Кларк, - тихо сказал он. - Так что если не хочешь поболтать, заройся головой в песок, и мы сможем начать шоу.
Отшатнувшись, Кларк встал:
- Ты не в себе. Ты не можешь серьезно ожидать, что я стану… после всего, что ты сделал… - задохнувшись, он замолк и попытался взять себя в руки. - Неважно, что я чувствую... ты меня ненавидишь. Ты ненавидишь меня больше всех на свете, и ты хочешь…
- С чего ты взял, что я тебя ненавижу? - спросил Лекс, вальяжно откидываясь на спинку скамьи. - Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, Кларк.
- Ты убил моих родителей, Пита, Хлою… теперь Лану. Ты истребляешь моих друзей одного за другим – и это называется слишком близко к сердцу?
- Подумай хорошенько, Кларк, - терпеливо произнес Лекс. - Я не могу сделать с тобой ничего, кроме как убить. Ты чертовски хорошо дал понять, что не хочешь ничего, что я могу дать. Так что я не могу ни запугать тебя, ни подкупить. Поверь, я бы не стал вмешивать сюда посторонних, если бы у меня был выбор. Это просто неприятное стечение обстоятельств.
- Ты мог попытаться принять мой отказ, - сказал Кларк.
- Я пробовал в течение лет, - встав, Лекс одернул брюки. Засунув руки в карманы, он подошел ближе, своей привычной непринужденной походкой. - Полагаю, я просто устал ждать, когда отказ снова станет согласием.
Кларк чувствовал, как по коже пробегают мурашки, и боролся с желанием сделать шаг назад. Никому, кроме Лекса, не удавалось подобраться к нему так близко. Лекс так смотрел на него, склонив голову чуть набок, что Кларк чувствовал себя вазой, выставленной на любование, а не парнем на голову выше собеседника.
- Ничего не выйдет, Лекс, - сказал он – и это была чистая правда, несмотря на то, что Лекс все еще улыбался как человек, заграбаставший все козыри.
Секунду Лекс молча изучал его, прежде чем взять Кларка за запястье – очень мягко, скорее упрашивая, чем принуждая. Кларк настороженно наблюдал, как Лекс поднял его руку и аккуратно обернул вокруг собственного горла. Кларк мог ощущать под ладонью хрупкую трубочку трахеи, ровное биение пульса.
- Я думал, ты позаботился о своей безопасности, - прошептал Кларк, испытывая ощущение, что это ему сжимают горло.
- Я солгал, - ответил Лекс. - Ты хочешь моей смерти – так просто сожми.
- Ты заслуживаешь смерти. Заслуживаешь, - подушечки его пальцев крепче прижались к гладкой, безволосой коже.
Лекс задохнулся, но не отвел глаз.
- Тебе решать, - через силу выдохнул он. - Но не думай, что я отступлю. Нет, Кларк. Не отступлю. Если ты уйдешь и оставишь меня в живых – готовься к следующим похоронам.
Рука Кларка непроизвольно сжалась.
- О боги, ты хочешь, чтобы я убил тебя?
- Я не шучу, Кларк, - невероятно, но голос Лекса был сердит. - Ты думаешь, это какая-то игра, которую я затеял потому, что мне прискучило управлять миром? - он схватил Кларка за запястье и сильнее сжал вокруг своего горла. - Хочешь, чтобы я умер? Давай, сделай это.
Кларк притянул его ближе, чуть приподнимая над землей:
- Ты за этим сюда пришел?
Лекс с трудом глотнул воздуха и отчетливо произнес:
- Смерть еще не худший выбор.
Кларк оцепенело смотрел, как Лекс борется за воздух: полузакрытые глаза и разомкнутые губы, грудь беспорядочно вздымается и опадает. Вот так же дышала Лана, когда ее отключили от респиратора. Она могла попросить тогда Кларка о чем угодно, и он выполнил бы просьбу. Все, что угодно…
Когда Кларк разжимает пальцы, Лекс чуть не падает. На его горле остаются красные отметины, обещающие завтра заплыть синяками, и дышит он как запаленная (загнанная) лошадь, уронив голову.
Кларк смотрит вдаль, вспоминая Лану на больничной койке, все бледнее и тоньше день ото дня. Он с пугающей легкостью может представить вместо нее Лоис, одну брюнетку на месте другой, и запахи кислой рвоты и медикаментов уже почти щекочут его ноздри.
Теплая рука Лекса ложится на его лицо, большим пальцем поглаживая скулу, и вкус губ Лекса – теплый вкус бренди и густого сладкого дыма – сильнее вкуса смерти во рту Кларка, и ему не хочется когда-либо снова посещать госпиталь.
Это малая жертва, в конце концов – так что он только закрывает глаза и замирает, когда Лекс кладет другую руку между его ног. Гладкая черная кожа скользит по ткани его лучшего костюма, нечеловечески сильные пальцы протеза сжимаются, и не остается никакой жертвы. Кларка обжигает болезненный стыд, потому что он должен быть сильнее, и, будь так, может, Лана осталась бы жива.
- Лекс, - несчастно произносит Кларк, чуть касаясь кончиками пальцев его лица, гладкой кожи виска, таких знакомых на ощупь.
- Кларк, - отзывается Лекс, лизнув угол его губ. Он все еще протирает пальцы по паху Кларка, медленно и настойчиво, пока у того не вырывается острое удушье – и торопливо заставляет его лечь. И вот брюки Кларка расстегнуты и ноги разведены, он лежит и глубоко дышит, позволяя Лексу войти в него. Кажется абсолютно правильным, что Лекс трахает его здесь, на кладбище, на мягкой рыхлой почве. И может быть, ему лучше бы остаться здесь, чтобы Лекс вбил его в почву и земля сомкнулась над ними.
И когда Лекс скользит в него, крепко стискивая бедренные косточки, все получается просто совершенно. Как будто Кларк вообще не уходил и все десять прошедших лет Лекс отмечал его тело каждую ночь. Он никого не хотел так, как Лекса – никого и никогда; но Кларк попытался совершить правильный поступок, он ушел. И никто не может винить Кларка за то, что сейчас он встречает каждый толчок, рыдая и корчась, быстро и сильно лаская себя, как это всегда нравилось видеть Лексу; он не делал этого много лет, сражаясь с силой воспоминаний.
После, Кларк бессильно откидывается назад и глядит в небо, на созвездия, которые никто иной не увидит до темноты. Лекс положил голову ему на грудь, время от времени сонно лаская. Кларк позволяет себе обнять его, гладить его гладкую прохладную кожу, и тихо давать обещания, которых никогда не произнес бы Лекс – потому что Лекс лжет по многим причинам, но никогда чтобы успокоить.
- Кларк, - наконец произносит Лекс. - Ты же знаешь, я правда тебя люблю.
- Да, - отвечает Кларк, сухими глазами глядя в небо. – Я знаю.

Конец.

@темы: переводы, фанфики, Smallville

---

И еще один переводик...

Название: «Unholy Blue».
Автор: elanorelle.
Переводчик: Maranta.
Жанр: drama/angst.
Пейринг: Кларк/Лекс.
Рейтинг: G.
Саммари: иногда Кларку хочется, чтобы Лекс знал, что он – Супермен.
Дисклеймер: будь они моими… но о вуайеризме в другой раз.

Иногда Кларк желает, чтобы Лекс Лутор знал, что он – Супермен…
…искренне, от всего сердца, потому что лучше уж чистая, незамутненная ненависть, которую Лекс бережет для своего главного врага, чем то высокомерное презрение, что достается журналисту по имени Кларк Кент.
Оно виднеется в равнодушных глазах и сжатых губах, в этом бесчувственном взгляде, говорящем, что у Лекса абсолютно нет на него времени. Что собственная жизнь Лекса гораздо важнее, и сам факт, что это Кларк задает ему вопросы на пресс-конференциях, есть тому доказательство. Как будто существование Кларка – всего лишь мелкая неприятность, которую Лекс вынужден терпеть.
Словно Кларк – ничто.
Будто он – всего лишь один из ничтожных репортеров, которых Лекс может растоптать в пыль, но просто не считает достойными внимания.
При виде этого Кларку хочется кричать во все горло – прекрати так – потому что это НЕПРАВДА! Он всегда был самым главным человеком в жизни Лекса и знает, что это не изменится, что бы ни случилось между ними.
Не то чтобы сейчас это было заметно со стороны. Какое бы Лекс ни питал отвращение ко всем представителям прессы, всем известно, что особенно он ненавидит золотого мальчика «Дейли Плэнет».
Кларк знает, что делает только хуже, освещая незаконные сделки ЛексКорп в ядовитых статьях на первой странице «Плэнет», но его не это волнует. После... размолвки между ними Кларк постарался выбрать профессию – любую профессию, которая могла бы помочь ему завладеть вниманием Лекса, вращаться в тех же кругах. Кларк думал, что любой знак внимания от Лекса – хоть какой-то – лучше чем ничего.
И впервые поймав его взгляд – этот жуткий мертвенный взгляд – понял, что ошибался.
Вскоре после этого на сцене появился Супермен.
Боги, как же Кларк ненавидит Супермена. Смешно, что герой в плаще и синих лосинах вызывает у Лекса больше эмоций, чем Кларк может даже надеяться.
Правда, впервые встретившись со своим будущем врагом, Лекс умирал со смеху. Не то чтобы Кларк его не понимал (он упоминал лосины, правильно?); к тому же Лекс быстро прекратил смеяться, когда Супермен забрал его «игрушки», а на следующий день ЛексКорп опозорили в утреннем издании «Дейли Плэнет». После этого Лекс некоторое время не баловался оружием массового поражения. По крайней мере, на людях.
Так началось противостояние Лекса Лутора и Супермена, и на глазах Кларка за несколько месяцев первоначальные опаска и насмешка, загоравшиеся в синих глазах Лекса при виде его нового врага, уступили место ожесточенной неприязни и абсолютной ненависти.
Поначалу Кларка отчаивало то, что он вызывает у Лекса такую ярость – даже если тот и не узнавал своего бывшего лучшего друга. Но прошел год, и Кларк понял, что любые чувства – даже ненависть – лучше пустоты, которую он каждый день видит в глазах Лекса.
Как сейчас, например.
Поднявшись, Кларк задает какой-то дурацкий вопрос насчет предполагаемой связи ЛексКорп с торговлей оружием на Ближнем Востоке – и встречается взглядом с пустыми глазами Лекса. Он давно распрощался с надеждой увидеть в них узнавание – да вообще хоть что-нибудь.
Что-то, что напоминало бы о прошлом.
Что-то, говорящее о том, что целых четыре года центром мира Лекса был мальчик с канзасской фермы.

Конец

@темы: переводы, фанфики, Smallville

---

Возвращение... ну вы сами додумайте, кого. :)

Хе-хе. Вот и я. В легком осадке после сдачи философии. Ну не гармонирует тройка с тремя пятерками! Ладно еще, экзаменов больше нет – зато еще курсовую нужно досдать и зачет. Что-то страшно: преподы уже на каникулы разбежались, как тараканы, как их искать…

А я тут тем временем что-то подсела на слэш по «Звездным войнам»… Ну, Оби-Ван/Энакин, Оби-Ван/Квай-Гон на худой конец… Какое все-таки счастье, что Ленчик сейчас в Интернет не ходит – а то бы мне было… Она же меня «ЗВ» заинтересовала, а они для нее – святое. Зачем расстраивать человека, правильно? Правильно, незачем. Особенно если собираешься выпросить у этого человека посмотреть кассеты «ЗВ». *невинная рожица*

Потихоньку выкладываю переводы по «Смолвиллю» и работаю с новыми.

А в городе жара. Сегодня обещали ночью +26 +28, днем +36 +38. Сплю с окном нараспашку фактически, под простынкой, нагишом, и все равно жарко. Пью как верблюд – не пиво, заметьте, водичку минеральную. Какие-то анекдоты подкидывает погода. В прошлом сентябре, например, у нас снег выпал – деревья ломались. Долго еще можно было полюбоваться белым снегом на зеленых ветках – на земле. И ведь потеплело потом. Недавно вот грозы были несколько дней подряд, причем краткосрочные, все быстро подсыхало, испарялось, душно до ужаса было и тепло – а теперь хоть душно и тепло, но сухо, и ветра почти нет. 2м/с.

Жду, когда шестой «ГП» выйдет – в сети на английском скачаю. Хочется. Сколько мы ждали-то!

---

Еще один перевод...

Название: «Тайные мысли» («Buried»).
Автор: Bonibaru.
Переводчик: Maranta.
Пейринг: Лекс/Кларк.
Жанр: drama.
Рейтинг: G.
Саммари: только люди и умеют лгать.

Лекс сделал шаг к Кларку, сражаясь со слезами гнева и стыда: – Кларк, я никогда не позволю отцу навредить тебе и всем, кто мне дорог.
- Я знаю, - улыбнувшись, тихо сказал Кларк и прижал ладонь к его щеке. Мягкий полусвет из окна сарая превратил его лицо в что-то неземное. – Я знаю, ты не допустишь, чтобы со мной что-то случилось. Вот и сегодня ты спас меня – из этого аквариума памяти. Я доверяю тебе, Лекс – я люблю тебя.
Лекс застыл на месте. – Не так, - сдавленно сказал он. – Все… все было не так. – Лицо Кларка начало расплываться, доверчивая синева его глаз медленно стекла на пол, исчезая в водовороте небытия.
Глаза Лекса распахнулись. Приподнявшись, он сорвал с головы датчики. – Выключите, - сказал он темноте. – Выключите, сейчас же.
На потолке лаборатории загорелись лампы. Лекс встал и, рассерженно хмурясь, надел пальто.
- Программа все еще не доработана, - прорычал он вошедшей женщине в белом халате. – Вы зря тратите мое время. Не вызывайте меня снова, пока не исправите все изъяны, – и он вылетел из помещения, хлопнув дверью.
Ассистент вопросительно уставился на доктора: – Что на этот раз?
Та, покачав головой, бросила планшет на лабораторный стол: – В программе нет изъянов. – Поигрывая карандашом, она задумчиво уставилась на монитор. – В систему загружены все воспоминания, которые мы смогли взять от мистера Лутора и мистера Кента – сознательные и подавляемые. Все, что он видит, соответствует действительности – только сейчас он переживает воспоминания мистера Кента одновременно с собственными.
- Откуда система знает, какие воспоминания выбирать – поверхностные или подавляемые? – любопытно спросил ассистент.
- Программа выделяет сильнейшее переживание и опирается на него в выборе, предполагая, что так все и произошло.
- Не знаю, что он видит, - задумчиво протянул ассистент, - но все идет явно не так, как должно по его мнению.
Доктор вздохнула, сдвинув очки на затылок. - Думаю, проблема в том... что мы не можем научить компьютер лгать.

@темы: переводы, фанфики, Smallville

---

Наконец-то!

Ур-ря! Закончила перевод.

Название: «Расстаться непросто» («Breaking Up Is Hard To Do»).
Автор: mahaliem.
Переводчик: Maranta.
Пейринг: Лекс/Кларк.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: юмор.
Саммари: «Значит, мы должны найти себе других врагов?» – «Боюсь, что так, Кларк.»

Глава 1.

- Что значит, мы расстаемся? – завопил Кларк.
Нахмурившись, Лекс шикнул на него и огляделся; посетители кафе притворялись, что ничего не слышали.
– Я надеялся, что присутствие посторонних удержит тебя от сцен. Похоже, зря.
Кларк бросил салфетку на опустевшую тарелку.
- Поверить не могу.
- Брось, Кларк – ты же сам знаешь, что романтика пропала. В последний раз, разрушив одно из моих адских устройств, ты даже не потрудился задержаться, чтобы поугрожать мне. Просто испарился.
- Ну прости, что мне нужно было разобраться с наводнением в Бангладеше. Супермен не твоя собственность, знаешь ли. Тебе еще повезло, что я нашел время уничтожить твое барахло.
Откинувшись на спинку стула, Лекс скрестил руки на груди: – Видишь! Вот видишь! О чем я и говорю. Я был самой важной вещью в твоей жизни; теперь ты просто уделяешь мне время.
- Неправда, ты важен для меня. Как всегда…
- Но я больше не первый в списке твоих приоритетов.
Кларк промолчал, ибо против правды не поспоришь.
Перегнувшись через столик, Лекс сжал руку Кларка: – Слушай, ты изменился. Наши отношения изменились. Ничего особенного.
Сглотнув, Кларк понимающе кивнул.
- Значит, мы должны... – даже со всеми его суперспособностями он не смог скрыть надрыв в голосе, – …должны найти себе других врагов?
Лекс похлопал его по руке: – Боюсь, что так.

* * *

Кларк знал, что ему следовало ожидать подобного. Еще три недели назад он заподозрил неладное и попытался посоветоваться с Лоис.
- Тебе не кажется, что с Лутором что-то не так? – спросил он.
Лоис подняла глаза от бардака на ее столе, в котором отчаянно пыталась найти последнюю упаковку никотиновой жвачки.
- О чем ты, Смолвилль?
- Он какой-то грустный сегодня.
- Ну, заметать следы наверняка недешево. После работы Супермена всегда остаются всякие обломки… – победно вскрикнув, Лоис выхватила коробку «Никоретты», но та оказалась пустой.
- Но он даже не пригрозил Супермену засунуть кусок криптонита туда, где никто не увидит. Он всегда произносит эту фразу, это традиция.
Лоис закатила глаза: – Он, наверное, был слишком занят планами покорения мира. Я не собираюсь из-за этого волноваться.
Видя равнодушие Лоис, Кларк оставил тему, но продолжал беспокоиться о самочувствии Лекса.

* * *

Спустя две недели после разрыва с Лексом, он сорвался. Оттащив его в темный переулок, подальше от горящего склада, Супермен прорычал:
- Если ты снова выкинешь такой финт, я закую тебя в наручники и выброшу ключ.
Лекс посмотрел на него: - Ммм… ты меня спас, помнишь? Я жертва.
- О, – Кларк покраснел. – Извини, привычка.
- Ничего страшного, - ответил Лекс, пожав плечами.
Какое-то время они стояли и наблюдали, как сгорает строение, пока Лекс не прервал молчание: – Кларк, как насчет выпить по чашечке кофе?
Переминаясь с ноги на ногу, Кларк смотрел в землю, избегая взгляда Лекса: – Не знаю… В России свалка токсичных отходов. В Азии тайфун. Плюс еще конфликт на Ближнем Востоке.
- Конфликт на Ближнем Востоке вечен.
По спине Кларка пробежали мурашки: может быть, Лекс хочет снова стать его врагом? Он бросил застенчивый взгляд из-под ресниц: – Думаю, пока я свободен.
- Замечательно, - кивнул Лекс. – Потому что нам нужно поговорить… Ты не хочешь переодеть форму?
Кивнув, Кларк умчался и через пару секунд появился в старых джинсах и футболке с эмблемой Смолвилля.
- Кстати, - помолчав, произнес Лекс. – Ты не собираешься… – он указал на пожар.
Погасив пламя ледяным дыханием, Кларк повернулся к Лексу: – Как насчет «У Дэнни»?
- Ни за что.
- Ладно, выбирай сам. Но чур там будут тортики.

* * *

- Робин? – взвизгнул Кларк.
Перегнувшись через столик, Лекс заземлил зазвеневшие от визга чашки. – Как думаешь, он подойдет?
- Да, но… Робин?
- Правда, придется перенести поле действий в Бладхэвен. Честно говоря, я к этому не готовился.
Кларку не нравилось то, что Лекс уходит от него к Робину. Очень-очень. Лекс был его злодеем. Они были друзьями, но обстоятельства встали между ними, сделав врагами. Классическая история, совсем как в кино.
И скоро все эти интенсивные взгляды Лекса будут принадлежать Дику Грейсону. Взгляды, дающие Кларку ощущение, что Лекс в любой момент обрушит на него свой гнев и приложит все усилия, чтобы заставить Кларка кричать.
Кларк незаметно поправил брюки.
- Лекс, можно откровенно? – Кларк глубоко вздохнул. – Я давно знаю Робина. Он замечательный парень, но вряд ли годится тебе в противники.
- Почему же?
- Во-первых, он далеко не ученый.
Лекс прикусил губу, что сдержать улыбку. – А ты?
- Нет, но у меня прекрасная реакция, я знаю почти все языки Земли, и могу обратиться к ИскИну, если чего-нибудь не пойму.
- И это говорит человек, в прошлом году забывший про день рождения Лоис и чуть не получивший от нее каблуком в интересное место.
- Я не забыл, - негодующе возразил Кларк. - Просто я был слишком занят инопланетными захватчиками, чтобы бегать по магазинам.
- Разумеется, - отхлебнув кофе, Лекс снова взглянул на Кларка. – Чем еще плох Робин?
- Ну, он вроде... не знаю... тебе не ровня?
- То есть?
- Просто я считал, что если бы мы не были врагами, ты бы нашел себе кого-то знаменитого, вроде Бэтмена.
- Бэтмен исключается, в основном потому, что он, как и ты, слишком занят с этой Лигой Правосудия, чтобы уделять внимание старым врагам. Не говорю уже о том, что за его задницей охотится больше парней, чем за пьяной красоткой на студенческом гульбище.
Кларк тихо запомнил выражение, чтобы сверкнуть перед Брюсом при первой же возможности. – Как насчет Человека-Паука? – предложил он.
- У него есть Зеленый Гоблин, они одержимы друг другом. Я уверен, что мог бы привлечь внимание Человека-Паука, но серьезных отношений у нас не выйдет.
Опустив глаза к пустой тарелке, Кларк пробормотал: – Раньше ты был одержим мной.
Лекс тяжело вздохнул: – Кларк, все кончено. Я думал, ты это понял.
- Я знаю, - торопливо ответил Кларк. – Просто... Я по тебе скучаю.
- Кларк…
- Правда. Теперь я просто летаю туда-сюда и спасаю людей. Никто не строит планы мирового господства. Никто не изобретает оружие, способное уничтожить планету. Никто не пытается убить меня зеленым криптонитом, - Кларк глубоко вздохнул. – Больше никакой забавы.
- Зря мы сюда пришли. Я думал, что пока мы друг другу не угрожаем, все будет нормально, – встав, Лекс бросил на столик несколько банкнот. – Извини, Кларк.
Спустя несколько минут после ухода Лекса Кларк в полном унынии смотрел на опустевший стул, как вдруг кое-что вспомнил. Кое-что важное.
Он был Суперменом. В его силах было все.
Однажды Лекс сказал, что их дружба войдет в легенды. Кларк был уверен, что то же касалось и соперничества.
Он собирался вернуть Лекса Лутора.

Глава 2.

Лекс глазел на бардак на полу своей кухни.
Он много лет страстно ненавидел Кларка и его чувства были абсолютно взаимны. Когда стало ясно, что Кларк охладел, это сильно задело эго Лекса. Зная, что ему нужно разорвать эти отношения прежде, чем он дойдет до смешного в попытках привлечь внимание Кларка, Лекс предпринял как всегда быстрые и решительные действия.
К сожалению, Кларк не собирался идти ему навстречу.
- Я разрушил твою последнюю угрозу человечеству, Лутор, – пробубнил Супермен.
Не владея собой, Лекс на секунду разинул рот, прежде чем к нему вернулась способность соображать. – Это было не оружие, а моя новая кофеварка. Ее только сегодня привезли из Италии.
- Да! И теперь она никому не навредит.
- Кому, например? – завопил Лекс. – Кафешкам округи?
- Я давно тебя знаю, Лутор. Избыток кофеина делает тебя нервным. Когда ты нервничаешь, то начинаешь творить гадости. Как в тот раз, когда ты выпил три двойных эспрессо и решил добавить свое лицо к горе Рашмор.
- Все равно это дело времени, - фыркнул Лекс.
- Или когда ты накофеинился и решил, что Статуя Свободы будет лучше смотреться лысой.
- Но это красиво.
- А как насчет того случая, когда в Смолвилле ты угнал тележку с мороженым? Не потому ли, что ранее перепил кофе?
- Кларк, - медленно проговорил Лекс. – Я знаю, ты расстроен, что мы больше не злейшие враги, но лиши меня кофеина, и я тебя убью.
- Я просто думаю, что твои дозы надо контролировать. Что, если я каждое утро буду приносить тебе кофе сам?
- Сколько? - спросил Лекс, перейдя на язык дипломатии.
- Большую кружку.
- Отлично. Будешь носить мне кофе каждый день. Но только до моего отъезда в Бладхэвен, - согласился Лекс.
- Именно. После этого ты сможешь пить сколько угодно кофе, и это будет проблемой Робина.
Окинув Кларка долгим взглядом, Лекс задумался, откуда у него ощущение, что его обвели вокруг пальца.

* * *

- Доброе утро!
Застонав, Лекс нырнул под одеяло.
- Просыпайся, соня. Пропустишь рассвет.
Отбросив одеяло, Лекс впился было взглядом в Кларка, но костюм Супермена был таким омерзительно ярким, что Лекс чуть не спрятался снова.
- Ты знаешь, что в Древнем Вавилоне восходы считались священными и всякого, кто их наблюдал, кастрировали?
Улыбка Кларка чуть приугасла: - Правда?
- Нет. Но если я когда-нибудь стану властелином мира, нужно будет рассмотреть эту идею, – Лекс уселся на краешке кровати. – Теперь дай мне мой кофе, пока никто не пострадал.
В этот момент в дверь ворвалась Мерси, нацеливая револьвер прямо в сердце Кларка, но спустя несколько секунд расслабилась и опустила оружие: – А, это ты, Кент.
- Привет, Мерси. Я оставил на кухне свежие круассаны для тебя с Хоуп.
Лекс с изумлением смотрел, как его суровая телохранительница просияла и благодарно чмокнула Кларка в щеку – и человек, которого не затронул бы ядерный взрыв, покраснел от смущения и удовольствия.
Прошла всего неделя с тех пор, как Кларк начал будить его по утрам, и Лексу совсем не нравилось, что Мерси и Хоуп уже привязались к его бывшему антагонисту. Женщины с удовольствием соревновались, кто из них вгонит Кларка в большую краску. Не то, чтобы Лекс не понимал своих телохранительниц. Кларк так красиво краснел… Но приходил он сюда не для их удовольствия. У них не было никаких прав на Кларка.
- Кажется, мне больше нравится видеть вас двоих врагами, - проворчал Лекс.
Кларк подарил ему соблазнительную улыбку: - Мерси никогда не была моим врагом.
Это что, флирт? Лекс был в недоумении.
- Я предпочитаю лысых гениев, - пробормотал Кларк.
В яблочко. Флирт. Несмотря на разгорающееся либидо, Лекс решил безжалостно сие пресечь.
- Свяжись с Яйцеголовым.
Кларк улетел расстроенным.
Когда Лексу не удалось заснуть, он убедил себя, что это было из-за поглощенного кофеина, а не из-за воспоминания о зеленых глазах.

* * *

- Доброе утро!
Лекс застонал: - Мир был бы намного лучше, если бы тебя усыновили не фермеры с их ранними побудками, а банкиры. Или еще лучше, алкаши. Алкаши, которые напиваются каждую ночь и дрыхнут до полудня.
Усевшись, Лекс завернулся в одеяло, но вместо чашки с кофе получил подарок.
- Что такое?
- С годовщиной, - Кларк практически прыгал от волнения.
- О боги! Пожалуйста, не говори, что мы поженились, напившись, и это только что выяснилось.
Кларк засмеялся: - Ладно, будто ты не помнишь.
Лекс запаниковал. Они с Кларком правда поженились? И если да, то как давно? И какого черта он не предъявил свои супружеские права?
Лекс почти собрался велеть Кларку снять эти дурацкие синие лосины и готовиться к брачной ночи, когда тот заговорил:
- Ровно десять лет назад ты впервые поклялся меня уничтожить; с тех пор мы были смертельными врагами.
Уставившись на сверток в его руках, Лекс спокойно произнес: - Кларк, я переезжаю в Бладхэвен. Помнишь?
С лица Кларка исчезла улыбка. – Я знаю, - неохотно признал он. – Но ты еще не там. По-моему, пока считается, что ты – мой враг. Так что открывай подарок.
Аккуратно развернув оберточную бумагу, разрисованную коровами, месяцами, кошками и скрипками, Лекс обнаружил в коробке странный камень. Он приподнял бровь: - Ты даришь мне камень? Ты в самом деле мой злейший враг, не так ли?
– Это не просто камень, - рассмеялся Кларк. – Я летел и вдруг почувствовал странное излучение; огляделся и нашел этот камень. Я не уверен, что это такое, но в неправильных руках оно наверняка может быть очень опасно.
Лекс рассмотрел камень внимательнее.
– Кларк, ничего подобного нет на Земле… – Заметив виноватое выражение на лице Кларка, он надавил: - Где именно ты летел, когда нашел это?
В ответ он услышал лишь бормотание.
- Что ты сказал?
Кларк прочистил горло: - Венера. Я летел над Венерой.
Лекс осторожно опустил камень на тумбочку, стараясь не прикасаться к нему незащищенной кожей.
-Я тронут, Кларк. Ты подарил мне жуткий камень, а у меня для тебя ничего нет.
- Так я и поверил, - усмехнулся Кларк. – Ты забыл, что у меня рентгеновское зрение.
Лекс прикусил губу. Если Кларк воспользовался своими способностями, чтобы посмотреть сквозь одеяло и его пижаму, то он влип. Или наоборот. Он немного приободрился, пока не услышал следующие слова Кларка.
- Я видел подземную лабораторию в Кадмусе. Ну знаешь – где ты разрабатываешь злобного робота, - глаза Кларка светились счастьем. – Не волнуйся. Я притворюсь, что удивлен, когда он появится во всей своей разрушительной славе.
Когда Кларк удалился, Лекс выудил мобильный и связался с главой Кадмуса.
- Сэм, помнишь робота X24, разработанного для помощи инвалидам? Боюсь, нам придется немного его переделать.

* * *

- Доброе утро!
Предыдущей ночью в лабораториях была авария – ничего серьезного, но Лекс был вынужден лично контролировать уборку. Наконец добравшись домой после невероятно длинной ночи, он быстро принял душ и забрался в постель.
К несчастью, с тех пор прошло всего несколько часов.
- Твою мать! – вскочив с постели, Лекс впился взглядом в Кларка и в ярости тыкнул в его сторону пальцем. – Не думай, что я тебя не раскусил, Кент. Я раскрыл твой план. Ты надеешься так меня достать этими утренними побудками, что я забуду свое решение и объявлю тебе войну. Не выйдет. Я переезжаю в Бладхэвен, и точка!
До Лекса наконец дошло, что Кларк не произнес ни слова. Он с разинутым ртом глазел на Лекса.
И не в лицо.
- Ты г-г-голый, - запинаясь, выдавил Кларк.
В этот момент Лекс понял, что костюм Супермена не скрывает вообще ничего.
- По-моему, мне пора, - Кларк отступал в направлении балкона, не отрывая взгляда от паха Лекса.
- Кларк…
- Извини, я пойду. Котенок застрял на дереве. Где-то.
Всплеск ветра, и Кларк исчез.
Лекс окончательно решил, что так продолжаться не может.

* * *

Когда Кларк с чашкой кофе в руках вступил в спальню Лекса, тот сидел на кровати, абсолютно одетый, и ждал его.
- Можно мне мой кофе? – спросил, протянув руку, Лекс.
Смущенно вручив ему чашку, Кларк смотрел, как Лекс делает глоток.
- Ах, как всегда, превосходно. Я тебе говорил, что ты готовишь потрясающий кофе?
- Мама научила.
- Джонатан Кент – счастливчик, - поставив кружку на тумбочку, Лекс достал из ящика шкатулку. – У меня кое-что для тебя есть, Кларк.
Кларк уже собирался спросить, что именно, когда Лекс откинул крышку и по комнате растекся зеленый жар криптонита.
Пока Кларк корчился от боли, Лекс принялся расхаживать по комнате.
– Я хотел, чтобы ты первым узнал, что я не переезжаю в Бладхэвен.
Изумленно расширив глаза, Кларк хотел что-то сказать, но из его горла вырвался лишь стон.
- Тебе, наверное, интересно, станем ли мы снова врагами, - продолжил Лекс. – Ответ – «нет».
Остановившись перед Кларком, Лекс погладил его по щеке. – У нас не получается быть врагами. И не быть тоже. Предлагаю попробовать кое-что новенькое.
Ладонь на щеке Кларка спустилась на его шею, и, проследив контуры S-образной эмблемы на груди, поползла ниже.
- Что скажешь? – пробормотал Лекс.
Кларк опять застонал, но уже по иной причине; Лекс улыбнулся. Вспомнив, что Кларк все еще страдает от криптонита, он вернулся к тумбочке и захлопнул шкатулку.
Спустя миг Лекс оказался на кровати со скрепленными над головой запястьями.
- Если ты выкинешь такой финт снова, закую тебя в наручники и выброшу ключ, - прорычал Кларк.
Лекс вскинул бедра, и по нависшему над ним телу пробежала дрожь.
- Обещания, обещания.

* * *

Спустя два месяца, ворвавшись в кухню, Лекс, хмурясь, принял из рук Кларка чашку с кофе.
- Если ты еще раз не закроешь тюбик с пастой, я засуну тебе кусок криптонита туда, где его никто не увидит, - пригрозил он.
Никто из друзей Кларка, ни в Дейли Плэнет, ни в Лиге Справедливости, не мог понять, почему он весь день улыбался.

Конец

@темы: переводы, фанфики, Smallville

---

А вот и я...

В прошлый четверг поняла две вещи: во-первых, что когда холодно, нет теплой воды, простуда, менструация, куча зачетов и курсовая, это уже немного чересчур; во-вторых, что меня это почему-то не колышет.

В субботу по делу искала редакцию «МК на Алтае». Адрес узнала у редактора «КП на Алтае» - слово «узнала» следует запинать кирзачами. Чтоб я еще раз мужику поверила!!! Час бродила по частному сектору и мимо заводов. В конце концов без всякий ориентации на местности поняла, где нахожусь – в заднице. Отмерила километров шесть по жаре. Так и не нашла ничего приблизительно похожего. Курсовую, короче, теперь просрочу, до пары экзаменов, наверное, не допустят, мне все это пересдавать – здравствуй, лето, привет, каникулы, блин!

Сегодня сдавала зачет по русскому. Вообще-то он был в пятницу, а пересдача в субботу, но мне настолько было хре-но-во! – что пошла сегодня. Но вот незадача – сегодня мне хреново по-настоящему, и ничего о конструктивном синтаксисе моя затуманенная голова не впитала.

Теперь намереваюсь пару деньков отлежаться, подлечиться.

@музыка: что-то по стихам Тушновой

@настроение: болею, сморкаюсь... какое нахрен настроение?

---

Полное порыжение

А расцветочка у меня вышла забавная. Типа желтое пламя. Похоже, пепельной блондинкой стану не раньше, чем с попытки №2. Подождем…

Между прочим, стоило стать блондинкой - моментально начали приставать парни. Не успела выйти из подъезда...

@настроение: ехидно-усталое

---

День забот

Сегодня делали перестановку в квартире. Конечно, напылили и покрошили известку (хотя понять не могу, как) – посему, бодро вошкая пылесосом, я задавалась в основном одним философским вопросом: на кой я вчера убиралась?

Купила краску. Сижу, становлюсь блондинкой. Завтра у меня интересный день: во-первых, пойду в универ в свежем образе, во-вторых, у нас стоит зачет по предмету, которого не было.

@настроение: любопытное

---

Мы помним

Мы благодарны.

---

Переводик. Пока неотбеченный :)

Название: «House of Leaves».
Автор: switchknife.
Переводчик: Maranta.
Пейринг: Сириус/Гарри.
Жанр: Drabble, angst.
Рейтинг: G.
Саммари: Гарри становится анимагом.
Дисклеймер: я только перевела.


Он – юный щенок, мчащийся сквозь подлесок. Хворост трещит под его лапами, ветер свистит в ушах, словно жаворонок. Бродяга следует за ним – позади слышится тяжелая поступь больших лап – но Гарри быстрее, и обгоняет его, пока не спотыкается о корень. Бродяга разваливается рядом, теплый и тяжелый; он смеется, вылизывая загривок Гарри, обдавая горячим дыханием. Гарри тоже захлебывается смехом и подставляет живот, чтобы сказать – ты победил; и стертые лапы Гарри ноют, пока Бродяга не облизывает и их тоже.

Их окружает шепот листьев, так похожий на перешептывания духов за Завесой… а потом Рон появляется в Визжащей Хижине с палочкой Гарри и будит его – и Гарри понимает, что Бродяги не было здесь и никогда не будет.

- Почему ты не перевоплотился ночью? – спрашивает Рон, когда лапы Гарри превращаются в руки, а пасть – в рот. – Нам бы не пришлось красться на завтрак.

Но Гарри лишь отвечает ему, что ночью в лесу просто потрясающе – рассказывает о том, как холодный ветер раздувает травы, неся в себе ароматы почвы и перьев – он ничего не говорит Рону о снах, где он бывает с Сириусом, только с Сириусом, мехом к меху, в их лиственном доме.


Конец

@темы: ГП, переводы, фанфики

---

А кто бы сомневался...

Мне на день рождения тетя подарила толстенную книгу с гаданиями, где более пятидесяти страниц посвящено хиромантии. В общем говоря, у меня оказалась редкая форма рук, "психическая" или "духовная". Люди с такими руками долго не живут. Ну, я-то еще с детства чувствовала, что проживу недолго, так что не расстроилась.

А хиромантии я верю - да и картам Таро тоже.

@музыка: Земфира, "Созрела"

@настроение: Какое, на фиг, настроение... Холодно.

---

Пороемся в тетрадях...

Стихотворению уже около года, а я совсем недавно о нем вспомнила.

***

Свечи мигают и гаснут –
Дымка щекочет ладони.
Скука затеяла ясли
В молча стареющем доме.

Тяжесть усталого тела,
Стылость бессильных ладоней,
Двери, и окна, и стены –
Все это прячется в доме.

Привкус исполненных целей –
Терпкость рябины с полынью.
Мир – это чертова сцена .
Скоро ль овация хлынет?

Понято, сыграно, спето
Горькое множество смыслов.
Мы не желаем букетов
И не выходим на вызов.

Выйти на чертову сцену,
Выслушать сотни ладоней?
…Лучшие зрители – стены
В молча стареющем доме.

@темы: к слову, стихи, запах нафталина

---

Один из любимых...

@темы: ГП, картинге, ебаться и дружить

---

Сидя на культорологии, неожиданно поняла, что не прочь почитать слэша Атос/Д'Артаньян. И вот как хотите, но это уже не лечится! Простите меня, классики!

---

Волшебная сила искусства...

Есть у меня любимый анекдот...

Эльфы (драма в одном действии).

Актер: - Одиночество делает меня неуправляемым, жестоким и больным. Я всю свою жизнь ищу искреннюю любовь и до сих пор ее не нашел. Некоторые люди ищут свою настоящую любовь всю жизнь. Сознательно ищут, не подозревая, что на самом-то деле любовь ищет их подсознание. Это именно оно чувствует себя плохо и неуютно… Как сказал Лис в «Маленьком Принце»: «Если ты примешь меня, моя жизнь наполнится солнечным светом. Я узнаю звук шагов, не похожий ни на что другое…»
Иногда я слышу эти шаги. Тихие, неслышные, робкие шаги, словно дуновение ветра, колышущего тонкие ветки в предрассветном лесу. Даже сейчас мне кажется, что эти шаги – где-то рядом, будто поступь невидимых бестелесных эльфов…
Режиссер: - Бл…дь! Эльфы! Ну кто так выходит! Сколько раз уже вам показывать, как выходят бестелесные эльфы! Ну-ка на х…р распрямились мне быстро! Эй ты, слева, хрен с ушами, плакать дома будешь у мамы! Все заткнулись, все сначала!
Актер: - Одиночество делает меня неуправляемым, жестоким и больным. Я всю свою жизнь ищу искреннюю…

@темы: к слову, трава чертополох, запах нафталина

---

А ночи здесь тихие...

Говорят, сегодня многие работают и учатся вполсилы... после вчерашнего. А мне пришлось полдня провести в библиотеке, собирала материал для курсовика; после этой невероятно увлекательной авантюры меня ожидали три пары. А поскольку я учусь на вечернем, вернуться домой я должна была, мягко говоря, поздненько.

Но! По счастливой случайности (по двум... ой, значит, это уже не случайность ) освободилась, напротив, раньше обычного. И на что я потратила вечер? На домашнее задание по английскому? Нет! На поиск аглоязычного слэша по Смолвиллю и Шерлоку Холмсу. Что, кстати говоря, дает гораздо больше пользы для моего английского, чем десять лет обучения...

Отсюда вывод - хобби еще не всегда просто трата времени. Я и не мечтала раньше о такой скорости набора...

@настроение: Устала. Очень-очень устала.

---

С праздником!

Дорогие дамы, поздравляю вас с 8 марта... а себя заодно и с появлением дневника. Вообще, как говорит мне (не)скромный жизненный опыт, друг от друга мы получаем поздравления и комплименты гораздо чаще, чем от представителей вражеского пола. Что говорит о их низком социальном развитии и неком психологическом пороге, очевидно.

Что ж, позвольте завершить обличение противника и наконец представиться - на слэш-формумах ГП-фэндома я выступаю под ником Maranta. Но, поскольку кроме меня его использует еще одна-две девушки, здесь пришлось проявить изобретательность. Итак, Pallor. Разъясним происхожение ника: Паллор и Павор - сыновья Марса. "Был я схвачен ужасом бледным".

@музыка: Земфира, "Девочка-скандал"

@настроение: саркастическое