Название: Браки бывают разными
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Переводчик: Maranta
Оригинал: Another Kind of Marriage by Titans_R_Us, разрешение автора получено
Размер: мини, 1204 слова в оригинале
Пейринг/Персонажи: Лань Ванцзи/Вэй Усянь
Категория: слэш
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Свадьба Вэй Усяня с Лань Ванцзи была необычной. Вот вы знали, что если сорвать с члена клана налобную ленту, вам придется жениться на нем?
Все знают, как строги правила клана Лань. Все.
— ДА КТО ВООБЩЕ ПРИДУМАЛ ЛЕНТУ ДЕВСТВЕННОСТИ?
— Это лишь одно из значений, также она символизирует самоконтроль, достоинство...
— НО Я СЛИШКОМ МОЛОД, ЧТОБЫ ЖЕНИТЬСЯ!
Примечание/Предупреждения: фик написан по арту. Твиттер художника: twitter.com/xianduguaitan

Когда Вэй Усянь случайно стянул ленту с Лань Ванцзи, он не ожидал, что тот, резко обернувшись, вопьется в него испепеляющим взглядом. Не ожидал, что он сломает лук. Не ожидал, что Лань Чжань схватит его за шиворот и утащит с арены, процедив:

— Так и быть. Согласен.

И уж точно не ожидал, что придется на нем жениться.

— НО ЭТО ЖЕ БЫЛ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ!

Лань Сичэнь невозмутимо продолжал рисовать золотой цветок на лбу Вэй Усяня, пока двое членов клана крепко удерживали того на месте.

— Так или иначе, у каждого поступка есть последствия, сам понимаешь. Ты должен принять ответственность за то, что скомпрометировал моего брата и забрал его ленту, — он не стал упоминать, что церемония проводится только потому, что Лань Ванцзи на все это согласился.

Снять ленту значит предложить союз, но никто не ожидал, что Лань Ванцзи примет это предложение. Их дорогой дядя до сих пор не перестал кашлять кровью; к счастью, клан Лань издавна славился техниками исцеления.

— ДА КТО ВООБЩЕ ПРИДУМАЛ ЛЕНТУ ДЕВСТВЕННОСТИ?

— Это лишь одно из значений, также она символизирует самоконтроль, достоинство...

— НО Я СЛИШКОМ МОЛОД, ЧТОБЫ ЖЕНИТЬСЯ!

— Отец женился в семнадцать, — ехидно напомнил Цзян Чэн. Он сидел с чашечкой чая, отдыхая от собственных обязанностей в организации свадьбы. Он уже договорился насчет приданого и распланировал свадебное шествие к Залу Предков Облачных Глубин.

— А ты заткнись! Ты вообще пришел только чтобы наблюдать за моими страданиями, — прошипел Вэй Усянь, стараясь не шевелиться, чтобы краска не попала в глаза. Он по горькому опыту знал, как это больно.

— О да, — с широкой усмешкой сказал Цзян Чэн. Это дурацкое выражение не сходило у него с лица с момента объявления о свадьбе. С той минуты, как после завершения соревнований по стрельбе Лань Ванцзи за шкирку притащил его брата с арены и объявил, что Вэй Усянь сделал ему предложение. При всем честном народе. Включая их отца.

— Я так счастлив за тебя. Искренне поздравляю.

— Не сомневаюсь.

— Даже матушка в кои-то веки одобряет то, что ты натворил. Она очень довольна этим союзом. Клан Лань влиятелен, и новые связи с ним очень выгодны для ордена, — ликующе добавил Цзян Чэн.

— Конечно, она довольна! С завтрашнего дня я буду частью семьи Лань, а не Цзян. Да она в восторге, верно?

— О да. В полном.

— А-Сянь, ты прекрасно выглядишь, — о нет. Она вернулась. Вэй Усянь с мрачной гримасой обернулся к вошедшей предательнице. В свадебный наряд его смогли запихнуть только благодаря ей.

Цзян Яньли тихо ахнула:

— Все девушки будут завидовать такой прекрасной невесте!

— НО Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ НЕВЕСТОЙ.

— Вот, Цзэу-цзюнь, я принесла еще украшений для волос, — Яньли протянула пять изящных заколок из лучшего нефрита. — Отец был очень щедр.

— Благодарю, дева Цзян, — мягко ответил Лань Сичэнь, практически вонзая в голову Вэй Усяня украшения. Его брат заслуживает прекраснейшую невесту в Поднебесной, и он ее получит.

— Не помогай ему, А-Ли. Ой! Почему весь мой клан обернулся против меня? Меня предали. Так не честно! Это неc...

— Отец так гордится тобой, А-Сянь.

Мученический вой Вэй Усяня был достоин лютого мертвеца. Его жалобы на время иссякли, сменившись просьбами передумать.

Он просил, пока заканчивали его прическу, но Цзян Яньли только нежно взяла его лицо в ладони и прижалась губами к виску.

Он просил Цзян Чэна, пока тот вел его к паланкину, но брат лишь с усмешкой похлопал его по плечу.

Он умолял приемного отца, когда они вступали в Зал Предков:

— Пожалуйста, дядя Цзян! Вы же можете это остановить! Разве вы не видите, что мы с Лань Чжанем не пара? Мы доведем друг друга до ручки! Мы покроем позором наши кланы! Мы...

На упоминании позора Вэй Усянь краем глаза заметил тяжелый взгляд госпожи Юй и заткнулся.

— Вэй Ин. Ханьгуан-цзюнь порядочный, хороший человек. Ты правда думаешь, что из него получится плохой супруг?

— Ну, нет, но...

Цзян Фэнмянь оборвал его:

— Ты думаешь, что он будет дурно с тобой обращаться?

Вэй Усянь ухватился за соломинку.

— Да! Он все время меня наказывал во время учебы! Он так помешан на правилах, ни в чем не идет навстречу, с ним нельзя договориться. Мы постоянно будем ссориться!

— Он тебе неприятен? — тихо спросил Цзян Фэнмянь.

— ...Речь не о том, я ему неприятен!
— А-Сянь. Ответь.

Вэй Усянь закусил губу и отвел взгляд.

— Мне... н-нет.

Цзян Фэнмянь улыбнулся и сжал плечо сына.

— Хорошо. Это неплохое начало. Даже ледяное сердце можно растопить, а острые грани отполировать, если найдешь достаточно терпения, — он кивнул в сторону жены.

Вэй Усянь застонал.

— Ваши небольшие успехи с госпожой Юй ничего не гарантируют в моем случае!

— Попробуй пожить с ним год, — предложил Цзян Фэнмянь. — Если это и вправду невыносимо, мы найдем способ расторгнуть брачные узы.

Он усадил Вэй Усяня рядом с Лань Ванцзи, и Усянь оцепенел при виде будущего супруга. Последними словами Цзян Фэнмяня были:

— Помни, что хоть ты теперь и принадлежишь двум кланам, тебе всегда найдется место в Пристани Лотоса, А-Сянь. Всегда.

Но Вэй Усянь едва его слышал, потому что это был первый раз, когда он видел Лань Чжаня после помолвки. Так нечестно. Он не шутил, когда однажды сказал сестре, что Лань Чжань красивее него, а в красном с золотом Ханьгуан-цзюнь и вовсе походил на сказочного принца.

Лань Чжань повернулся к нему:

— Мгм? — и имел наглость чуть приподнять уголки рта, подарив самую незаметную улыбку, какую Вэй Усянь только видел.

Вэй Усянь на пару минут потерял способность двигаться, ошарашенный прекрасным видением. Он забыл помешать старейшинам завершать ритуал. Забыл сопротивляться, когда Лань Чжань взял его за руку и они отвесили три традиционных поклона, первый — земле и небесам, второй родителям, третий — друг другу.

Только когда принесли вино — свадьбы были редким тем исключением, когда в клане Лань дозволялся алкоголь — Вэй Усянь осознал, что теперь он официально состоит в союзе.

С Лань Чжанем.

— СТОЙТЕ! Я НЕ ХОЧУ ЖЕНИТЬСЯ! — крикнул он в толпу. Его проигнорировали, только крепче надавили на плечи, чтобы не смог подняться с колен, пока не выпьет свое вино. Стоило быть благодарным, это была «Улыбка императора», специально заказанная для него Лань Ванцзи.

Глядя прямо перед собой, в их общее будущее, Лань Ванцзи снова улыбнулся.

Ни разу Вэй Усянь не сказал, что не хочет вступать в брак с ним.

Он доволен.

Возможно, когда-нибудь Вэй Усянь тоже будет доволен.

— ДА ЛАДНО ВАМ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

...Когда-нибудь.

@темы: переводы, фанфики, ФБ-2019, Mo Dao Zu Shi, меч по имени Похуй, с нами стыдно, но весело, ебаться и дружить

---

А вот этот текст проблемный - он забавный, но корявый, потому как у автора не очень хороший английский. Чинглиш. Так что текст был немного несвязный, я сделала что смогла.

Название: Суккуб
Канон: Renzha Fanpai Zijiu Xitong/Система «спаси-себя-сам» для главного злодея
Переводчик: Maranta
Бета: Eswet
Оригинал: https://archiveofourown.org/works/18125159 by Luna_reclipse, разрешение получено
Размер: мини, 1026 слов
Пейринг/Персонажи: Лю Цингэ/Шэнь Цинцю (Шэнь Цзю)
Категория: преслэш
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Краткое содержание: это яд суккуба? Нет. Это половое созревание

Под личиной Шэнь Цинцю скрывался суккуб. Ослепительно прекрасная демоница, созданная, чтобы склонять ко греху.

Лю Цингэ уже видел ему подобных; многие в его клане пали жертвами этих сердцеедок. Одной незабываемой ночью, когда в небе висела набухшая до половины луна, одна из них прокралась в его детскую и сорвала с его губ первый поцелуй, оставив лишь платок на память об украденной невинности.

Так что, едва встретив Шэнь Цинцю, Лю Цингэ уже знал, что хорошего от него не жди. Тот вечно общался с дурной компанией, такой высокомерный, несмотря на хрупкость. За все свои двенадцать лет Лю Цингэ не встречал никого губительнее для души.

Он всегда гордился своей способностью сопротивляться искушениям. Золото, игрушки, сладости, мальчики, девочки — Лю Цингэ не желал никого и ничего. Пока его кузены тратили время на прихоти сердца, он упорно тренировался. Так что пока они только познавали концепцию золотого ядра, он его уже сформировал и был отправлен на обучение с другими талантами своего поколения.

То, что Шэнь Цинцю позволили обучаться с ним, хотя тот бесконечно отставал от Лю Цингэ в достижениях, выглядело как оскорбление. Он не знал, кого Шэнь Цинцю совратил, чтобы быть принятым в орден, но уже жалел этого человека. Говорят, если подаришь сердце суккубу, только смерть освободит тебя.

Потому Лю Цингэ пристально и осторожно наблюдал за Шэнь Цинцю, чтобы надежнее защитить свое сердце и собрать информацию о противнике. В его голову с детства вбивали простую мудрость: «Если знаешь врага и знаешь себя, нет нужды сомневаться в исходе сотни битв».

Вот почему в течении нескольких недель он составлял точный список повседневных дел Шэнь Цинцю. Утром, еще до восхода солнца, Шэнь Цинцю вставал и заваривал специальный чай. Потом шел на дополнительные занятия, чтобы наверстать отставание от сверстников. Завтракал с остальным учениками и возвращался к занятиям.

Даже за обедом он продолжал изображать прилежного ученика. Шэнь Цинцю был мастером притворства, лицо его всегда было спокойным и строгим, совсем как у шифу. Но Лю Цингэ знал, что в действительности под наружностью небожителя пряталась подлая соблазнительница.

После занятий Шэнь Цинцю отправлялся с другими непослушными учениками заниматься недозволенным. Затем возвращался в библиотеку и занимался до ужина. Только с заходом солнца Шэнь Цинцю наконец сбросил свою маску. Наплевав на правила, он спустился с горы!

Разумеется, Лю Цингэ был обязан отправиться на разведку. Кому еще по силам сопротивляться чарам Шэнь Цинцю? Он соберет всю возможную информацию, и... и защитит сердца однокашников, ради их же блага! Да, это было единственной причиной, почему он выскользнул в ночь по следам Шэнь Цинцю.

Вид Шэнь Цинцю не выдавал его коварных планов. Осанка его была расслаблена, лицо доброжелательно, словно у фальшивой Гуаньинь. Казалось, он плывет над землей как небесное создание, каждое движение было плавным и текучим. Лю Цингэ был так сосредоточен на поведении Шэнь Цинцю, что не заметил, как они прибыли в...
Шэнь Цинцю посетил бордель! Безнравственность! Распущенность! Бесстыдство!

Обязанность составления точного списка грехов Шэнь Цинцю падала на Лю Цингэ как единственного свидетеля. Он запрыгнул на карниз окна комнаты Шэнь Цинцю, надорвал натянутую на раме бумагу, чтобы заглянуть внутрь, и провел всю ночь за слежкой, терпя ветер и холод во имя праведной цели.

Шэнь Цинцю нанял на ночь трех девушек! Трех! И мирно заснул в их объятиях.

И когда Лю Цингэ увидел лицо этого человека, сонное и нежное... В народе про такие лица говорят, что от их красоты тонут рыбы, птицы падают с неба, цветы закрываются от стыда и темнеет луна.

Нет. Не луна. Лицо этого человека способно было затмить свет солнца! Ужасно. Пугающе. Сердце Лю Цингэ колотилось от ужаса, не в силах угомониться.

Но хотя теперь он был уверен в точности составленного им графика Шэнь Цинцю, истинный герой никогда не оставляет работу недоделанной. Он обязан был следить за Шэнь Цинцю каждую ночь, чтобы убедиться в безопасности своих товарищей. Его самоотверженность была вознаграждена уже через несколько дней. Вместо того, чтобы пойти в бордель, Шэнь Цинцю отправился в женские купальни! Он выждал, пока все заснут, прежде чем приступить к своему гнусному плану по осквернению общественных купален. Что за коварное существо!

Это не был обычный пруд, какие можно найти на склоне любой горы. Этот пруд заполнялся из замороженного духовного ключа, и вода была ледяной. Она была очень полезна для самосовершенствования, и тот, кому по силам вытерпеть холод, мог добиться большого успеха.

Шэнь Цинцю начал раздеваться, стоя к нему спиной, и Лю Цингэ не мог оторвать от того взгляд, каждое движение было частью соблазнительного танца, ведущего мужчин к погибели. Луна выросла лишь до половины, но Шэнь Цинцю был ярко освещен ее неземным сиянием.

На спине Шэнь Цинцю были видны ужасные шрамы, словно когда-то она была порвана в клочья. Но вместо того чтобы растерять свою красоту, Шэнь Цинцю все еще оставался неземным видением, порождающим безымянную тоску. В тот момент Лю Цингэ понял, что его противник слишком силен.

Говорят, стоит суккубу заполучить чье-то сердце, и только смерть освободит его. Но Лю Цингэ никогда не верил в безвыходные ситуации. Какая проблема не может быть решена, если ты достаточно силен?

Лю Цингэ не позволит своей жизни окончиться трагически и непристойно.

Чтобы защитить товарищей и себя самого от этого суккуба...

Он заберет его сердце.

@темы: переводы, фанфики, девичье, ФБ-2019, Спаси-Себя-Сам, трава чертополох, ебаться и дружить

---

Название: Слабак
Канон: Renzha Fanpai Zijiu Xitong/Система «спаси-себя-сам» для главного злодея
Переводчик: Maranta
Бета: Eswet
Оригинал: Weak by MakeItVoid, разрешение получено
Размер: драббл, 870 слов
Пейринг/Персонажи: Шэнь Цинцю (Шэнь Цзю), Шэнь Юань
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Не одно семя Солнца и Луны было посажено, и Шэнь Цинцю пробудился тоже не один. Шэнь Цзю хочет обсудить то, как Шэнь Юань распоряжался его телом.
Примечание/Предупреждения: смерть персонажа

Шэнь Цинцю разгребает почву, выкарабкиваясь навстречу солнцу. Когда одна рука наконец-то вырывается на поверхность, кто-то хватает его за запястье и вытягивает из земли. Еще пару мгновений Шэнь Цинцю откашливается от пыли, лежа на земле, и наконец приподнимается, опираясь на локоть.

И видит свое собственное лицо.

Нет. Лицо настоящего Шэнь Цинцю.

Тот улыбается, острозубо и жутко:

— Ах ты безмозглая дворняжка.

Шэнь Юань отшатывается, но Шэнь Цинцю бросается на него, и они барахтаются в грязи, усталые и пропыленные. Шэнь Цинцю дерется как хулиган, как животное, наконец вырвавшееся из клетки, и Шэнь Юань сплевывает кровь уже после третьего удара.

— Стой, — хрипит Шэнь Юань, пытаясь ударить в ответ, но Шэнь Цинцю отбивает его руку и отвешивает ему тяжелую оплеуху.

У них одинаковые тела, равные силы, одна и та же ци течет в их венах. Вот только Шэнь Цинцю — настоящий заклинатель, а Шэнь Юань всего лишь косплеер.

Вот только Шэнь Цинцю в бешенстве из-за отобранной у него жизни — а Шэнь Юань просто испуган.

— Стой! — кричит Шэнь Юань, сжимаясь в комок и прикрывая голову руками. — Прости, у меня не было выбора! Я не знал, что ты все еще жив!

— Извинения — пустые сотрясания воздуха, — выплевывает Шэнь Цинцю, навалившись на Шэнь Юаня всем весом и, оскалясь, прижимает к земле. — Извинения не исправят того, что я был заперт в собственном теле, вынужденный наблюдать твои детские потуги, видеть, как ты изображаешь из меня дурака и носишься вокруг этого животного, как уничтожаешь мое тело и все, ради чего я трудился, ради долбаного демона!

После этой вспышки Шэнь Цинцю вдруг замолкает и замирает, и таким Шэнь Юань боится его даже больше. Он тоже молчит, отвернувшись и зажмурившись, словно это защитит его от побоев.

Шэнь Цинцю выпускает его запястья и садится прямо. Сделав глубокий вдох, начинает вычесывать комья земли из прежде гладких как шелк волос.

— Ты меня разочаровал, — спокойно говорит Шэнь Цинцю, но это спокойствие застывшего озера. Поверхность неподвижна, но вода глубока и холодна, и будет обжигать тебя всю дорогу на дно.

Шэнь Юань медленно пытается разлепить опухшие, уже заплывающие веки. Еще страшнее, чем открыть глаза — лежать и не знать, что отражается на чужом лице, насколько сильно его ненавидят.

У Шэнь Юаня всегда было богатое воображение, и хотя Ло Бинхэ был очевидной и постоянной угрозой, дамокловым мечом над его головой, он не забыл, кто носит звание настоящего злодея.

Перебросив длинную волну волос через плечо, Шэнь Цинцю перебирает их обеими руками, не глядя на него. Он кажется спокойным и безмятежным, будто настоящий бессмертный, даже будучи вымазанным в грязи.

— Ты и понятия не имеешь, что я пережил по пути наверх, — доверительно сообщает Шэнь Цинцю. — Чем я пожертвовал. Что я сделал. — Распахнув глаза, он ловит взгляд Шэнь Юаня. — Я сожалею о многом, но только потому, что был молод, наивен и недостаточно безжалостен.

Изящным движением перебросив волосы за спину, Шэнь Цинцю склоняется над Шэнь Юанем, упираясь ладонями в землю по бокам от его головы.

— Ты не был вынужден идти вслепую, спотыкаясь, как я. Стоило быть умнее. Ты знал будущее — ты и тот, в шкуре Шан Цинхуа. Ты мог столького добиться, обладая телом горного лорда, а вместо этого провалил свою единственную, простейшую задачу — не дать зверю вырасти в чудовище.

— Я обо всем этом не просил, — тихо произносит Шэнь Юань.

— Но получил, — отвечает Шэнь Цинцю. — Все мы должны быть благодарны за то, чем обладаем, и использовать как можно лучше — а ты растратил все впустую. Вырастил демона и умер ради него — вот и все, чего ты достиг в этой жизни. Ты был бесполезен. Жалок и слаб.

Когда руки крепко сжимаются на его горле, Шэнь Юань бьется, как пойманная рыба, и пытается вырваться.

— Но ничего, — бормочет Шэнь Цинцю. — По крайней мере ты дал мне преимущество против этого чудовища, признаю, так что я буду жечь для тебя благовония. Хотя бы один человек в этом мире будет тебя помнить — ну, один после того, как я убью предателя, что притворяется Шан Цинхуа.

Шэнь Юань хрипит, царапая руки Шэнь Цинцю, целит в глаза, когда тот, кажется, даже не чувствует рваных ран от ногтей. Но Шэнь Цинцю не вздрагивает и тогда, когда его дергают за волосы, бьют по рукам и царапают лицо.

Шэнь Цинцю наблюдает, как трепыхания Шэнь Юаня постепенно слабеют.

— Как думаешь, это животное распознает во мне меня? — рассеянно спрашивает Шэнь Цинцю, но его голос уже глохнет в ушах Шэнь Юаня. — Или подпустит достаточно близко, чтобы закончить то, что тебе было не по силам?

Шэнь Юань смыкает веки.


Авторское послесловие:
И тогда Шэнь Цинцю появляется во время осады Ло Бинхэ Двенадцати пиков, и все идет по сценарию — пока Шэнь Цинцю не перерезает демону горло. Разумеется, это не убивает Ло Бинхэ, но Юэ Цинъюань больше никогда не подведет своего Сяо Цзю.

@темы: переводы, фанфики, ФБ-2019, Спаси-Себя-Сам, трава чертополох

---

С днём рождения меня.

С утра была какая-то жесть. Одно слово, високосный деньрожденья.

@темы: девичье

---

АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА
У меня спросили разрешение перевести фик.
Китаянка.
Conjugium - тот, что ВВП/Россия.
Который одновременно единственный фик ВВП/Россия из существующих и мой самый популярный фик не только по Хеталии, но и вообще.
Маранта разочарована, Маранта писала по принципу "напиши, что что хочешь прочитать", и ждала, когда по отпшечке напишет еще кто-нибудь, но не дождалась.
Но! Зато Маранту впервые переводят на другой язык, и это очень приятно.
На моей совести десятки переводов, но саму еще никогда не переводили. А тут китайские товарищи. Вот на кого можно положиться. ))) И вот кто всерьез оценил пейринг. Путина у них любят.

Еще на днях мне оставляла отзыв опять китаянка - на "Все острова". Который Россия/Китай.
Это все так миленько.

@темы: переводы, грех: гордыня, мир вокруг нас, фанфики, девичье, Хеталия

---

Шиппер-манифест по любимому и родному

Давным-давно, когда компьютеры были большими, а Хеталия только вошла в нашу жизнь, Маранта честно шипперила Россия/Литва с подачи самого Химаруйи. Все эти "мой бывший", домашняя атмосфера и т.д. Потом по вине фэндома к этому прибавился Россия/Америка. Потом история и современность внесли свои коррективы, и вперед выдвинулся Россия/Франция - и, наконец, Россия/Китай.
Все это пейринги очень разные.

Россия/Литва - это пейринг-прошлое. Когда-то они были равными, могли враждовать и соперничать, и даже раскладка не была очевидной. Сегодня Литва - тень себя, депрессивный мазохист с незакрытыми гештальтами - а Россия, в общем, Россия. Ты теперь такой неинтересный, говорит ему Брагинский в эпилоге недописанного фика.

Россия/Франция - это пейринг-настоящее, пейринг-всегда. Когда-то Брагинский был нехило во Францию влюблен, но война прочистила ему мозги - а на Францию одновременно произвела впечатление. "Лариска, сегодня я посмотрел на тебя совсем другими глазами" (с). С тех пор, вот уже две сотни лет, они friends with benefits. Высокие, высокие отношения, построенные на том, что они хорошо друг друга поняли - и, что важно, приняли.
Франция красив. Франция культурен. Франция без ума от себя - а еще он слаб, тщеславен, эгоцентричен и никогда не пойдет против своей волчьей стаи. Россия это знает и принимает его таким, какой есть. Франция легкий - с ним можно забыться, ходить в театр и на балет, гулять по бульварам рука об руку, выпить вина, провести ночь и возвращаться на галеры отдохнувшим. И самое важное - Франция тоже принимает его таким, как есть. Он, может быть, не всегда понимает мотивы России - но осенью двенадцатого года, когда одни и те же руки могли дать ему хлеба или проткнуть штыком, а после не стали сжигать Париж - он научился принимать суждение России так же, как как волю Божью. Беспрекословно.
Франция знает и любит русскую классическую культуру, Франция принял его эмиграцию, Франция считает суровую русскую простоту экзотичной и даже романтизирует в какой-то мере. И - больше не хочет с ним воевать. Это важно.
В общем, Россия/Франция я шипперю всегда и везде. Даже если в фике у меня их нет, они все равно есть. Просто за кадром.

Россия/Китай - новейшее прибавление к этой галерее. Это пейринг-будущее. Брак по расчету, построенный на взаимной выгоде и взаимном уважении. Это - заслуженное доверие. Это - общие планы. Это - спиной к спине.
В сериале "Сотня" упоминается, что создание "ковчега" на орбите началось с того, что русская и китайская станции, пролетая рядом, слились в страстном объятии объединились. А уже потом к ним стали цепляться другие. Это хорошо отражает пейринг.
В новостях Россия/Китай постепенно скатываются в порно. Договорные браки тоже бывают счастливыми.

Что умиляет, в манге именно и только Франция и Китай периодически дружески разговаривают с Брагинским и даже беспокоятся о нем. Китай вон в одной из глав массажик делал.

Что касается Cold War-пейринга, то с подачи фэндома я рассматривала их как задорные лавхейтные потрахушки с мордобоем и вполне себе шипперила - пока не решила рассмотреть с исторической точки зрения, комплексно.
И знаете что? Интересно тасуется колода.
Россия/Америка - это пейринг-никогда.

А теперь поговорим об этом на двухстах страницах (с)

Не только потому, что в той форме, в которой этот пейринг преобладает, он нереализуем - а он нереализуем. Какие потрахушки с мордобоем, когда ваша драка может вылиться в Третью мировую? Они друг друга пальцем считай тронуть не могли - самолично. Собственно именно поэтому Холодная война была холодной. Поэтому прокси-войны, когда подгадить хочется, но лично нельзя. Ооо, я бы посмотрела, как во Вьетнаме Альфред отправляется на вылет - и его сбивают. Всю ночь он, матерясь, пробирается через джунгли, болота и гадючьи логова на базу, к утру доходит, пожрав, отправляется на вылет - и его сбивают. Приблизительно на пятый раз он догадывается, что дело нечисто, и начинает высматривать Брагинского. Приблизительно на десятый ему перестают давать самолеты. К тому времени джунгли он знает вдоль и поперек. "Русский ас Иван подбил меня".
Если помните, в Хеталии они вообще друг к другу ни разу не прикасаются - не считая мочи-версии и Боевого Шарфа. Только подъебки, только моральное давление. Если бы СССР с Америкой имели роскошь бить друг другу морды - это была бы совсем другая история.

Но начнем с начала, ab ovo так сказать.
На момент знакомства Америка - колония Нашего Общего Друга (с) и биологически ему, видимо, лет четырнадцать - а Россия уже, в общем, Россия. При этом вовсю цветет покуда безответная влюбленность во Францию - помним, да? И намечается, пока штрихами, Большая игра. То есть - и роль объекта чувств, и роль геополитического соперника и спарринг-партнера у России забиты на ближайшие сто-сто пятьдесят лет. К этому прибавьте вечную войнушку с Турцией, рвущегося на дно Польшу и насыщенную внутреннюю жизнь (реформы, строительство, только отгремело восстание Пугачева). Какая такая Америка? Брагинскому вообще ни до чего, к тому же он не педофил.
Единственная причина, по которой он завел знакомство и, назовем это так, дружбу с будущими Соединенными штатами - это чтобы Наш Общий Друг (с) немного подобрал щупальца.
Кто же тогда знал, что яблочко упадет ТАК недалеко.
Допустим, проходит лет пятьдесят или сто. Что мы видим? Да то же самое.
Все тот же старый добрый Англия, обиженный за потерю щупалец. Большая Игра во весь рост, на всех игровых полях Евразии. Тот же Турция, тот же Польша, рвущийся в Сибирь, тот же Франция, с которым Все Сложно (с). Плюс понемногу начал маячить призрак цареубийства и революции.
То есть Америка-то подрос, стал государством, но тут вообще не до него. Это вечная проблема России - много дел, мало времени и людей. Когда так нескучно на твоих границах, какое дело до мальчика на краю света? Ну заслонил ненавязчиво кораблями, чтобы щелкнуть по носу Англию. Ну всучил, перестраховавшись, клочок земли, чтобы не достался тому же Англии.
Америка - пешка в игре больших дядь.
Он неинтересен, как провинциальный племянник из Мухосранска.
А потом он решает, что заслуживает большего, и делает еще хуже. Вваливается в игру больших дядь - топорно, как слон в посудную лавку, и немедленно умудряется наследить сапожищами по Ванькиному отмытому полу.
Он на пару с Англией поддерживает Японию в русско-японской войне.
После чего на пару с Англией же участвует в интервенции в русский Мурманск и Владивосток. Нет, вы поняли, да? Когда у него была гражданская - Россия прикрыл его и дал разобраться самому. Когда у России началась гражданская - Америка вторгся, чтобы пощипать. "Щенок вырос в преотвратную псину" (с).
В принципе, уже после этого на личных отношениях можно ставить крест.
Все, что после - отказ устанавливать дипломатические отношения, запугивание ядерным оружием неядерного пока Союза, охота на ведьм, антисоветская пропаганда, финансирование моджахедов и, наконец, девяностые в целом - это только подтверждение выводов. А сами выводы можно было сделать уже сто лет назад. И Брагинский, уж поверьте, сделал, не дурак. Для него, в целом, за последние века изменилось мало - вот гадит англичанка, а вот англичанкин наследничек.

Но как же, можете возразить вы, было же время американофильства - почему бы ему не вылиться в интрижку?
Было, да. Ранние советские годы, когда СССР перенимал заводской опыт Германии и США - раз. Загибаем палец. Поздние советские годы, когда любили Джонса в целом до кучи, как все импортное и запретное - два. Ранние постсоветские годы, пока Россия не сообразил, как чудовищно проебался - три.
Первое отметаем сразу - Брагинский был занят как собака, и максимум мог с товарищеским пылом похлопать Альфреда (и Людвига, кстати) по плечу, прежде чем унестись на строительство Магнитки.
Советский период по большей части отметаем по той простой причине, что моральный облик Брагинского еще было кому блюсти.
Но мы имеем окно с конца 80-х (я бы сказала, с 86-го, договор о разоружении в Рейкъявике выглядит как нехороший звоночек) по ранние постсоветские годы, конкретно по всего лишь 1993, когда Карякин нудил со сцены: "Россия, ты одурела", недовольный выбором одумавшейся страны.
Около восьми лет, когда Россия не был поглощен работой и, вы знаете, собой в широком смысле, собственным благом.
Нюанс в том, что именно эти годы имели наиболее губительные последствия для его государственности, экономики и физического состояния.
По удивительному стечению обстоятельств, тесные отношения со взрослым Джонсом вредны для России. Токсичны. Как, впрочем, токсичны отношения Альфреда практически со всеми странами.
"Щенок вырос в преотвратную псину", помним, да? Взрослый Америка не та страна, с которой можно иметь здоровые отношения. "Они не хотят партнеров, они хотят вассалов" (с).
Брагинский это понял достаточно быстро, вот выход из депрессии и ликвидация своего проёба занял гораздо больше времени.

Все, что было - около восьми лет иллюзий. Очень дорогостоящих.
Как далеко успел Америка залезть Брагинскому в трусы за эти восемь лет - вопрос, требующий отдельного рассуждения; в целом, каждый может решать для себя сам. Но это не был тот задорный лавхейт, на котором основана основная масса фэндомного творчества.

Я бы хотела на посошок поговорить о другом.

Будем честны - частью души, уголком сердца Россия любил Америку. Америку своих фантазий, "где я не был никогда", с ковбоями и вестернами, сетью пыльных дорог под раскаленным солнцем, с маленькими закусочными, где в углу притаились автоматы с виниловыми пластинками, с линией прибоя на теплом океанском побережье, с Красной Дорожкой и зеркальными небоскребами, с рожками мороженого и бубльгумом - сладко, сладко, все такое подростковое, юное, живое, беззаботное, спешащее жить. Мальчик с травинкой между зубами, с полоской загорелой кожи между задравшейся майкой и поясом джинсов, с выбеленными солнцем волосами, зовущий наперегонки -
в Америке Брагинский любил юность.
Юность, которой у него не было.
Он позволил себе увлечься юностью и беззаботностью - а потом врезался в реальный мир, как птица в стекло небоскреба. И очнулся.
И оказалось, что то, чем он увлекся - фантом, эхо, миф, фонарик удильщика над полной зубов пастью.
Пастью, в которую он чуть не угодил.
Вот она, правда - есть пащенок Англии, и его иллюзии, и нет мальчика, которого он когда-то встретил в поле между двумя океанами.
Neverland, Нет-и-не-будет.

@темы: соображалки, старые сказки о главном, мир вокруг нас, девичье, общая теория всего, Хеталия, трава чертополох, ебаться и дружить

---

Все подводят итоги года, но я в это не умею, поэтому:
2019, ДАВАЙ ДО СВИДАНИЯ
2020, НЕ НАДО ТАК

А если серьезно, год был тяжелым, практически ничего из планов не реализовалось, причем по причинам, зависящим от других людей (бальзачья мизантропия +100). Работки, благодаря опять же людям, прибавилось, и под конец года я чуть не сдохла от нервного истощения.
Но за него я успела сделать пару принципиально важных вещей и пережить пару принципиально важных гештальтов, так что он был не зря.
Однако же - Мышь, иди сюда, большая полосатая киса хочет поближе познакомиться.
С наступающим!

@темы: грех: гнев, грех: уныние, девичье, злобства

---

09.11.2019 в 19:50

Пишет  Romina:

Москва. Маленькая кошечка ищет дом

07.11.2019 в 09:58

Пишет  Kate:

Очень прошу репоста!

Маленькая рыжая кошка ищет дом и заботливые руки! По словам ветеринара ей примерно 3 месяца. Подобрана мною в подъезде, отвезена в ветклинику, проверена на всевозможные инфекции (результаты отрицательные 😊. Нас еще ждет консультация офтальмолога и прививки. Людей Алиса пока немного побаивается, но на руках сидит с удовольствием)) Смысл лотка поняла сразу же, как его увидела- я считаю это признаком очень умной кошки!))
Буду счастлива, если среди вас найдется хозяин для Алисы, а также буду очень-очень благодарна за репост и просто спрашивание знакомых - ведь где-то есть человек, которому нужна эта умница и красавица 😍

---

Посмотрела визитку Деснота, поностальгировала, кликнула на тетрадку...
Ааа, это прекрасно.

Как раз для Маранты.

Сколько же фиков я в свое время перевела в фэндом. Когда компьютеры были большими, а Деснота была онгоингом.
К чести Десноты, по ней было большое количество хороших макси. Интересно, с тех пор что-нибудь годное написали?

@темы: ссылки, девичье, ебаться и дружить, запах нафталина

---

Ошарашили радостной новостью - дорама выходит вотпрямщас, в восемь вечера по Китаю, и будет выходить по две серии в неделю.
Тут же поперли тизеры и новые промо, хотя месяцы до этого мы пробавлялись буквально только этим видео. Первые сорок секунд - тизер к дораме, остальное - закадровые съемки и фото.

Помнится, по поводу вот этих кадров

на ютубе было обсуждение, дескать, что это было, ребята. Что это за драки на кровати в вызывающе не слэшной дораме.
Сдается мне, джентльмены, это была комедия Это фансервис, мрачно ответствовал кто-то, и у участников дискуссии, включая Маранту, начало пригорать. КАКОЙ НАХУЙ ФАНСЕРВИС ПРО КАНОНИЧЕСКИ ЖЕНАТУЮ ПАРУ ДОЖИЛИ
Ну, в общем, да, нас ждет фансервис. Вот, скажем, он в лучших традициях аниме-опенингов:

Роковая встреча противоположностей и это вот фсе. Привет Десноту.
Вот он же, более тонко:


Ну вощем кто как, а я решила, что НИЧТО НЕ ПОМЕШАЕТ НАМ ШИППЕРИТЬ ВАНСЯНЬ КАК НЕКАНОНИЧНЫЙ (КОЩУНСТВО!) ПЕЙРИНГ, чем они хуже 100500 других пейрингов?

@темы: мир вокруг нас, девичье, Mo Dao Zu Shi, меч по имени Похуй, с нами стыдно, но весело, трава чертополох, ебаться и дружить, show must go on

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хэппи бёздэй ту ми

У всех Пасха, а у меня "рождество".
Праздничный стол с золотыми яйцами и кагором. Можем, умеем, совмещаем.

@темы: девичье

---

Гагарин полетел! - Воистину полетел!

Одно из тех стихотворений, которые делают больно и светло.

Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
видишь, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул на небо от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких тайн,
прямо как вернешься – так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать –
не бойся падать.

© Лемерт /Анна Долгарева/

Вот это "когда будешь падать - не бойся падать": и про возвращение с небес на Землю, и про возвращение с земли на небеса. И "человек – это дух небесный, а не шакалий".
Больно. И светло.

@темы: мир вокруг нас, стихи, девичье

---

Иии последняя часть. Фик, который отправился во внеконкурс, потому что выложили с опозданием в одну минуту. Одну. Минуту. Я чуть не ебанулась. И читатели расстраивались, что нельзя голосовать.

Название: Танго для шестеренок и скрипичного соло
Автор: Maranta
Бета: АД и Аня
Размер: мини; 1157 слов
Пейринг/Персонажи: Наполеон Соло, Илья Курякин
Категория: пре-слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Саммари: ощущение, что этот человек будет его смертью, никогда не оставляет Наполеона.

Умирать в Париже пошло.

Хуже только схватить инфаркт во время отдыха в Бадене, пыхтя на юной любовнице. В зените воровской карьеры Наполеону виделось, что он отдаст концы как-то так — в жаркий июльский полдень, седым и обрюзгшим, пять минут не дожив до оргазма; липкие от пота простыни будут путаться в ногах, а в соседнем номере — ссориться старые девы, приехавшие лечить печень.

Видение это всегда угнетало Наполеона — как вульгарным мещанством, так и неизбежностью — поэтому, задыхаясь в медвежьей хватке русского агента на полу общественного сортира в Восточном Берлине, он чувствует главным образом смирение с судьбой, так внезапно приобретшей чувство юмора и предложившей ему альтернативу.

Курякин так и не убивает его — ни тогда в туалете, в гневе, ни после, в римской гостинице, ради выполнения задания, но ощущение, что этот человек будет его смертью, никогда не оставляет Наполеона. В редкие минуты слабости, в посторгазменной дреме или выпив бокал вина, он воображает, как Илья сделает это — добьет после тяжелого ранения на задании, чтоб не мучился? Свернет шею в плену, чтобы не дать шанса проболтаться? Зашибет в ярости, когда Соло снова ляпнет, что не следует, а остановить в этот раз будет некому? Лишний раз потащит его за собой в окно, в застывшее озеро, наперерез вооруженным бандитам, вместо того, чтобы тихо улизнуть?

Почему-то представлять это не страшно — не так, как Баден. Умереть рядом с Курякиным не страшно, и когда наступает Париж, Наполеон даже не думает, как бы выкрутиться, словно чертов русский фатализм каким-то образом проник и в его кровь.
Бомбу они находят в заброшенном доме на Ке д’Аустерлиц, и это почти смешно, если б не было так нарочито, так навязчиво — «привет, Наполеон». Совпадения преследуют их вот уже года три, нелепые, как плохая игра слов, и Соло думал бы на Викторию, если был бы какой-то шанс уцелеть после прямого попадания боеголовки — но у их злого гения какое-то другое имя.

Взрывчатка — полбеды, конечно. Подвал полон бочек с токсичной дрянью, за создателем которой они гонялись неделю. Дом в двух шагах от набережной, в верховьях Сены — попади яд в воду, течь ему через весь город. И захочешь, не уйдешь, агент. В такие дни Наполеон ненавидит свою работу.

Бомба ждет их на втором этаже, в бывшей гостиной. В прошлой жизни она была саквояжем, патефоном и чуть-чуть швейной машинкой. Таймер крупный, вызывающий — чтобы нельзя было не понять назначение этого выкидыша инженерной мысли.
Курякин сразу оттесняет его, обходит бомбу по кругу, оценивая, словно живого противника. Кивнув себе, поддергивает брюки, прежде чем опуститься на колени. Кепка аккуратно приземляется рядом.

— Может, лучше я? — без особой уверенности предлагает Соло. Получив в ответ недоверчивый взгляд, вздыхает и вынимает из-за пазухи футляр с инструментами, вкладывает в требовательно протянутую руку. Пока русский раскладывает перед собой все необходимое, связывается с Уэверли и успевает коротко доложить. На таймере семь минут.

Со шкафа пялится стеклянными глазами чучело черной птицы. Наполеон, равнодушно скользнув по нему взглядом, приваливается лопатками к дверному косяку и застывает. Очень хочется убраться как можно дальше, но он не смеет даже перешагнуть порог, будто стоит ему отвернуться — и Курякина не будет, выхватят из-под носа, как ловкий наперсточник — подшипник. Фортуна любит Наполеона, он легкий, как бабочка, его не трудно вынести из огня или увести короткой дорогой. Но теперь, когда они делят все на двоих, и опасности, и удачи, Наполеон никогда не знает, хватит ли его везения, чтобы вытащить стального, тяжелого русского; в этот раз — особенно.

Наполеон победил под Аустерлицем, но русские — проиграли.

Илья застыл над вскрытым кожухом бомбы, бледный и сосредоточенный, как любой шахматист в своей самой главной игре. Шансы у него, гроссмейстера, довольно высоки, хоть играет против смерти, но Соло все же думает — пусть нам повезет. Посмотри, удача моя, разве он не хорош? Разве он не стоит того, чтобы надрывать крылышки? Весь он смуглый и светлый, как полированная бронза, сомкнутые створки неулыбчивых губ прячут жемчуг округлых русских слов на языке. Тонкие запястья, длинные сильные пальцы. Такие руки пригодились бы музыканту, хирургу. Вору.
Курякин ими бьет.

Это так до нелепости расточительно, что иногда Наполеону хочется украсть эти руки — и золотистый пушок на загривке, и темной синевы глаза. Незачем боевой машине коммунизма радужки оттенка cerulean blue. Курякина хочется обнести вчистую, до голых стен, как фараоновы усыпальницы, сохранить украденное для себя и не показывать никому. Только Илья не согласится попасть в частную коллекцию, он принадлежит государству, своему государству, даже не американскому.

Когда на таймере остается пять минут, оживает патефонная игла, и по комнате разливается танго. Наполеон, не в силах дольше оставаться неподвижным, трогается с места и кружит по комнате под «Брызги шампанского», бережно прижимая к себе невидимого партнера или партнершу. Шелестят старые газеты, с подоконника слетают под ноги листья платана, пыль взметается маленькими Везувиями, мелькает в старом зеркале призрак кавалера, в котором Соло не сразу узнает себя — белое бескровное лицо, темные глаза.

Он танцует, переходя с женской партии на мужскую, пока Курякин не дергает досадливо бровью — и Наполеон послушно опускается на пропыленный стул с гнутыми ножками. Сцепив пальцы в замок до белизны суставов, мысленно просит, шевеля губами, как при молитве в далеком-далеком детстве: «Илья, давай уйдем, Илья. Я хочу жить, а без тебя уйти не смогу. Пощади меня, а?»
Тот не слышит, а если бы и слышал, то не ответил бы, конечно. Наполеон, в общем-то, потому и перестал когда-то молиться. Бог не слушает мальчишек с Адской Кухни, Бог и русские агенты.

— Когда ты впервые увидел бомбу? — спрашивает русский, не отрываясь от занятия. На таймере две минуты.

Наполеон прикидывает — сорок пятый, сорок шестой, проводили ревизию на берлинских складах.

— А я в сорок третьем. Играли с пацанами в овраге, — будничным, равнодушным голосом произносит Курякин, и у Наполеона от предчувствия холодеет внутри. — Бросали патроны в огонь, ну, знаешь. Потом Витька из 6 «А» нашел снаряд. Я предложил рассказать взрослым, пойти поискать телефонную будку. Меня обозвали стукачом, — Курякин усмехается углом рта, откручиваямикроскопический винтик.
— Но я все равно пошел, потому что так было правильно. Успел отойти метров на сто.
Рядом с винтиком ложится другой, третий, прежде чем русский тихо, задумчиво спрашивает:

— Ты когда-нибудь видел оторванные детские ноги?

Соло молча качает головой. Лицо Курякина стягивает мимолетная судорога, пробегает рябью по воде, но руки даже не вздрагивают, продолжая работу.

— Тогда вот и начались припадки. Не после отца. Ночами снилось — снаряд ездит по городу, ищет меня. Орал во сне, — сосредоточенно сведя брови, Курякин трогает кончиками пальцев показавшиеся провода. — Справился, конечно. На службе прошел курс взрывного дела. Страх надо знать в лицо, понимаешь?

Наполеон кивает, не отводя от него взгляда. На таймер он перестал смотреть в тридцать пять секунд.

Курякин четкими, неторопливыми движениями откладывает отвертку, выбирает кусачки. Попробовав режущую кромку, предлагает напоследок:

— Можешь выйти в окно. Пять секунд хватит, чтобы укрыться за углом.

Наполеон вздыхает устало и разочарованно — безнадежен — прежде чем опуститься на колени, поддернув брюки, на пыльные половицы напротив Ильи. Перегнувшись через развороченный механизм, прижимается губами к углу неулыбчивого рта. Качнувшись назад, тихо добавляет:

— На удачу, — и смотрит, не отрываясь, как расширяются зрачки в синих глазах напарника, смотрит, даже когда кусачки щелкают едва слышно, и мир не исчезает в огне. Только тогда Соло опускает взгляд, он должен знать, бежать ли ему, спасаться ли от своей личной синеглазой смерти, или снова повезло.
Кусачки ложатся на паркет почти без стука.

Пальцы русского по-прежнему не дрожат.

@темы: фанфики, ЗФБ-2019, АНКЛ, ебаться и дружить

---

Коллажи делала на коленке, за пару дней, поэтому получилось не то, что хотелось - просто не успела найти пару нужных ракурсов/артов. Но в принципе довольна.
Второй добрые люди, спросив разрешения у Маранты, переперли на эльфийскую мову и выложили в англофандоме. Третий самый слабый, но я его вообще в последний день за два часа сделала.

Название: Крепка как смерть
Автор: Maranta
Форма: тумблер-коллаж
Пейринг/Персонажи: Лань Ван Цзи/Вэй У Сянь
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Примечание: Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь - "Песнь песней" Соломона, 8:6.



Название: Где брат твой?
Автор: Maranta
Форма: тумблер-коллаж
Пейринг/Персонажи: Цзян Чэн (Цзян Вань Инь), Вэй У Сянь
Категория: джен
Рейтинг: PG-13



Название: Кроткие унаследуют землю
Автор: Maranta
Форма: тумблер-коллаж
Пейринг/Персонажи: Не Хуай Сан, Не Мин Цзюэ
Категория: джен
Рейтинг: PG-13

@темы: картинки, ЗФБ-2019, Mo Dao Zu Shi, меч по имени Похуй, с нами стыдно, но весело, ебаться и дружить

---

Иии деанон! В этом году Маранта играла за Магистра на Баттле, за Агентов АНКЛ - на Комбате.
Вот на этот перевод некоторые добрые люди давали реки, что было дико приятно.

Название: Над толпой дураков возвышается сводник
Переводчик: Maranta
Бета: opheliozz
Оригинал: atop the land of the fools stand tall the matchmaker by ectocosme, archiveofourown.org/works/17143013, разрешение автора получено
Размер: миди, 4579 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Лань Ванцзи/Вэй Усянь, Лань Цижень
Категория: слэш
Жанр: юмор, AU
Рейтинг: PG-13
Саммари: Лань Цижень не одобряет Вэй Усяня, но счастье племянника ему важнее.

Ветви цветущей сливы за окном нежно покачивались от дуновения вечернего ветра. В руках его покоилась чашка теплого чая, а напротив сидел младший племянник. Лань Цижень был преисполнен покоя, и ему ненавистна была мысль, что это состояние придется нарушить.
— Как прошел день с Вэй Усянем, были проблемы?
Лань Ванцзи мотнул головой, созерцая чайную гладь. Умиротворенный вид подтверждал его ответ; в прошлую их встречу он был на взводе.
— Он хорошо себя вел.
Лань Цижень застыл; не послышалось ли ему? В голосе его дорогого Ванцзи было что-то, похожее на... нежность? Внезапно пробежавшие по спине мурашки заставили Лань Циженя поставить чашку. Сложив руки на коленях, он сделал глубокий вдох и осторожно уточнил:
— Хорошо, говоришь. Тебе понравилось за ним присматривать?
«Пожалуйста, скажи „нет“, пожалуйста. Попроси, чтобы я назначил Вэй Усяню другого куратора».
Лань Ванцзи кивнул, поднося чай к губам. Вид у него был робкий. Лань Циженя этот ответ чуть не убил. С каких это пор его любимый племянник симпатизирует таким, как Вэй Усянь?
— Я хочу, чтобы он стал моим спутником на стезе самосовершенствования.
Снаружи налетевший ветер взъерошил ветви сливы; внутри же — глубоко в душе — Лань Цижень кричал, охваченный ужасом. Однако же, не меняясь в лице, он выдохнул и кивнул сам себе: это просто ошибка. Обычное недопонимание, потому что про этот вид союзов Лань Ванцзи слышал только однажды, когда ему было шесть лет; Лань Цижень признает свою вину в этом очевидном упущении.
— Ты имеешь в виду, названым братом, — спокойно поправил он, отхлебывая чай.
— Спутником.
Лань Цижень подавился. Чистой силой воли он подавил кашель, не позволяя себе выплюнуть легкое и стараясь не выдавать дискомфорта, чтобы не расстраивать Ванцзи.
— Почему? — прохрипел он.
Лань Ванцзи еще ниже опустил голову, и взгляд его скрыли опущенные ресницы, но кончики ушей явственно покраснели:
— Нравится.
— ...Понимаю, — на секунду Лань Цижень поднял глаза к потолку.
«О небеса, за что? Почему именно мой маленький Ванцзи?» — мысленно возопил он.
— Это довольно неожиданно.
— Дядя не одобряет? — тихо спросил Лань Ванцзи.
«Кто-нибудь, скажите, что это шутка! Прошу, скажите, что это дело рук Вэй Усяня! Он поменялся телом с моим мальчиком, или еще что!»
— Твой дядя... — Лань Цижень погладил бородку, мысленно умирая. Он не мог ни разбить сердце Лань Ванцзи, ни сказать, что принимает ситуацию, принимает Вэй Усяня.
— Твой дядя... удивлен. Несколько дней назад ты его не выносил, а теперь думаешь о заключении союза, — внезапно возникшая идея заставила его мысленно ухмыльнуться. — Полагаю, в отсутствии других друзей ты перепутал дружескую привязанность с романтической.
— О.
«Он расстроился — ты идиот, Цижень! Следи за языком, он расстроился!»
— Что такое, Ванцзи?
— Только друг? Но я хочу... — младший племянник помолчал.
«Небеса, он же еще совсем ребенок!»
— ...я хочу, чтобы он был рядом. Каждый день.
Лань Циженю захотелось побиться обо что-нибудь головой, и поверхность стола выглядела соблазнительно твердой.
Откашлявшись, он произнес слова, которые надеялся никогда более не повторять:
— Мы не знаем, интересуется ли он, ммм, себе подобными, так что держи себя в руках.
Если бы небеса разверзлись и поразили его молнией, Лань Цижень был бы счастлив. Впрочем, стоило этой мысли мелькнуть у него в голове, он осознал, что покинул бы мир с неспокойным сердцем.
К его облегчению, Лань Ванцзи понимающе кивнул.
— Тогда что мне делать?
«Повторяй правила клана, пока интерес не пройдет!» — вопил его разум. «Держись подальше от Вэй Усяня и его... его похотливых чар!»
— Ты можешь... — Лань Цижень отхлебнул из кружки, рассеянно отметил, что она пуста, и поставил на стол, — ...быть ему другом. И попытаться очаровать.
«Я что, свихнулся? Что, ради всех святых, я творю? Зачем я подталкиваю его на путь, ведущий к непристойности и разбитому сердцу?»
Лани прошлых поколений были ужасно неудачливы в любви — взять хоть его старшего брата. Знамя подхватил их кузен и, наконец, он сам с бывшей невестой, перепробовавшей всю округу.

***
Мальчики работали в библиотеке; Вэй Усянь мурлыкал что-то под нос, но хотя бы болтать перестал. Лань Цижень сделал глубокий вдох и вошел, излучая невозмутимость.
Лань Ванцзи при виде дяди уважительно кивнул, Вэй Усянь же задремал на своем свитке, прижавшись щекой к руке, все еще сжимающей кисточку. Стоит ему хоть немного пошевелиться, и нос у него будет в чернилах — Лань Цижень понял, что ожидает этого момента, затаив дыхание.
— Ванцзи, — заговорил он, сделав вид, что выбирает на полке книгу — а в действительности взяв не глядя, — ты можешь сходить в город? У меня кончается любимый чай.
Лань Ванцзи поморгал, явно не поняв его плана.
«Какой хороший мальчик, совсем без задних мыслей!» Лань Цижень опустил ресницы и шагнул к спящему мальчишке с — о да! — чернилами на носу.
— Почему бы тебе к нему не присоединиться, Вэй Усянь? — громче сказал он.
— Да! — воскликнул юноша, резко распрямившись и вцепившись в край стола, чтобы не упасть.
— Славно, — улыбнулся Лань Цижень, протягивая мешочек с деньгами своему милому племяннику. — Принеси две упаковки. И себя побалуй.
Его замечательный, идеальный воспитанник кивнул, и на какой-то миг Лань Циженю показалось, что тот так и не понял плана.
— Вэй Усянь?
— Я не могу пойти! — внезапно заявил Вэй Усянь. — Я... я, эээ, уже договорился кое с кем, нельзя же нарушать данное слово, правда?
— Нет, ты пойдешь, — быстро перебил Лань Цижень, видя, как упало лицо Лань Ванцзи. — Если только я не сочту твою договоренность достаточно важной.
— Эээ, — Вэй Усянь забегал глазами, выбирая, что соврать. — Я помогаю Не Хуайсану с уроками!
— Нет. Сопровождай Ванцзи.
— Эй! Мне что, нельзя помогать друзьям?
— Нет, я не могу быть уверен, что вместе с ними ты не устроишь бедлам, — по тому, как мальчишка надулся и нахмурил брови, Лань Цижень понял, что тот собирается огрызнуться. — Идите! Довольно бесполезных пререканий.
Поднявшись, Лань Ванцзи склонился в безукоризненном поклоне — «Ах, сердце радуется!» — и пошел к дверям. На пороге он обернулся на Вэй Усяня, и тот вяло поднялся с пола и поплелся следом. Лань Цижень нахмурил брови, надеясь, что тот вскоре взбодрится, или Ванцзи останется недоволен свиданием.
Старейшина заколебался; должен ли он проследовать за ними, чтобы убедиться, что все пройдет гладко?
«Нет, я не такой!»
Он выше этого. Нет, он будет терпеливо ждать возвращения Ванцзи, а потом позволит выбрать, чем тот сам захочет поделиться.

***
К счастью, к тому моменту, как Лань Цижень их догнал, Вэй Усянь уже смеялся, лицо его сияло весельем, что в свою очередь радовало Ванцзи.
Мальчишка подергал Лань Ванцзи за рукав и спросил:
— Ты сказал, что после того, как мы купим дядин чай, ты отведешь меня в лучший ресторан с мороженым. Пойдем, Лань Чжань?
— Мм.
Лань Цижень покачал головой, глядя, как глупый мальчик тащит его племянника за собой, даже не зная, куда идти — остановившись наконец, Вэй Усянь сам признал это вслух без капли стыда.
— За мной, — сказал Лань Ванцзи, и Вэй Усянь последовал за ним, едва не наступая на пятки.
«Слишком близко!» — мысленно взревел Лань Цижень, стиснув веер, за которым прятал лицо.
Он зашел за ними и одобрительно кивнул, когда Ванцзи выбрал лучший столик. Миниатюрная официантка с двумя хвостиками подошла к ним и зачитала меню, откровенно любуясь Лань Ванцзи. На секунду Лань Цижень понадеялся, что хрупкая девушка с белой кожей и оленьими глазами привлечет внимание Ванцзи и тот забудет Вэй Усяня, но тут мальчишка выдал фразу, от которой лицо Ванцзи засияло:
— Я не могу выбрать, выбери за меня, Лань Чжань!
«Аргх! Слишком поздно, мой мальчик уже выбрал этого хорька!» — в сердцах подумал Лань Цижень, искренне сокрушаясь, хоть в глубине души и был благодарен поганцу за то, что тот сумел порадовать племянника.
Болтовня и мельтешение Вэй Усяня вызывали у Лань Циженя мигрень; Лань Ванцзи же, кажется, впитывал каждое его слово. Это выглядело до отвращения мило. Лань Цижень горестно вздохнул: естественно, Ванцзи мил, внимателен и серьезен. Именно на Ванцзи он возлагал надежды, связанные с наследием клана, поскольку Лань Сичень был очень... близок со своим названым братом из Цинхэ. Лань Цижень планировал, что его любимый племянник женится на милой девушке, которая сделает его счастливым.
Приходилось признать, что у Лань Ванцзи оказался худший вкус во всем клане. Лань Цижень вздохнул. Теперь ему придется сделать все возможное, чтобы не случилось никаких трагедий и разбитых сердец. Вновь сосредоточившись на своих подопечных, он прислушался.
— В прошлый раз я ел мороженое с Цзян Ченом, — признание Вэй Усяня явно расстроило Лань Ванцзи, знающий человек мог заметить, что плечи его опустились. — Но это гораздо вкуснее! Ты и правда привел меня в самое лучшее место? Ха-ха, это так любезно.
Вэй Усянь съел ложку мороженого и довольно замурлыкал. Лань Цижень почитал правила своего клана, но иногда было приятно видеть, как кто-то так открыто выражает счастье. Люди гораздо чаще выказывали раздражение или гнев.
— Хочешь попробовать? — спросил Вэй Усянь, поднося свою ложку к губам Лань Ванцзи.
В ужасе Лань Цижень смотрел, как тот разомкнул губы и принял предложенное. Щеки Лань Циженя запылали от смущения и гнева. Отвернувшись, он лихорадочно начал обмахиваться, мысленно всхлипывая.
«Лань Чжань и так знает все вкусы! Он нечасто сюда приходит, но их же всего пять! Не было нужды в таком интимном жесте! Вэй Усяню лучше бы это оценить!»
Когда он повернулся назад, сердце его оборвалось — мальчиков не было на месте. Оглядевшись вокруг, Лань Цижень наконец заметил их медленно идущими к реке и незаметно двинулся следом. Вэй Усянь легкомысленно ступал по краю набережной, перепрыгивая через рыбацкие сети, Лань Ванцзи шел рядом, повернув к нему голову.
Лань Цижень не ожидал, что при виде лающей собаки Вэй Усянь споткнется о ящик с рыбацкими снастями. Он свалился бы в реку, если бы не хорошая реакция Лань Ванцзи.
«Вот крысеныш!» — сощурив глаза, подумал Лань Цижень. Вэй Усянь, вскрикнув, вцепился в талию Лань Ванцзи и уткнулся лицом между его лопаток, притворяясь, что боится собаки.
«Он сделал это, чтобы облапать моего племянника!»
— Прогони ее! Она уже ушла? Лань Чжань, помоги!
Он собирался подойти к ним и выкрутить Вэй Усяню ухо, чтобы дать реальный повод для криков, но тут горожанин с собакой наконец удалился, и Вэй Усянь, опасливо провожая их глазами, повернул голову. Лань Цижень наконец рассмотрел его и успокоился, увидев на заплаканном лице мальчика искренний испуг.
Лань Ванцзи вырвался из тисков Вэй Усяня, но тот продолжал цепляться за край его белоснежных одежд. Даже Лань Цижень, притворяясь, что разглядывает украшения на прилавке и лишь изредка посматривая в их сторону, заметил, как дрожат у него руки.
— Ты же никому не расскажешь, правда? Сплетничать запрещено, — бормотал Вэй Усянь, шмыгая носом, пока Лань Ванцзи не вынул платок и не вытер его слезы. — Лань Чжань хороший, он не будет меня дразнить.
— Мм.
На лице Лань Ванцзи была такая нежность, что Лань Цижень отвернулся с болью в сердце: «Как неловко! Не будь так откровенен, Лань Чжань!»
Когда он взял себя в руки, парочки и след простыл.

***
В тишине и покое своего кабинета Лань Цижень сумел вернуть равновесие духа. Тихий стук оторвал его от составления черновика будущего письма Цзян Фэнмяню. Он кивнул Лань Ванцзи, позволяя войти, и попросил закрыть за собой дверь.
Излучаемое мальчиком счастье ослепляло. Но хоть это и грело душу Лань Циженя, он не мог не сожалеть, что изо всех возможных вариантов его любимый воспитанник выбрал именно этого Вэй Усяня.
— Как все прошло? — спросил Лань Цижень — внешне невозмутимо, но в душе истекая слезами.
— Хорошо, — ответил Ванцзи, и Лань Цижень готов был поклясться, что в комнате стало светлее, а птицы за окном запели мелодичнее.
Кивнув, Лань Цижень отпустил его, чтобы в одиночестве оплакать потерю племянника.
К его удивлению, вскоре на пороге появился Вэй Усянь. Он уважительно поклонился и сел напротив Лань Циженя, когда тот дал позволение.
— Сегодня Лань Ванцзи угостил меня, и я хочу его поблагодарить, — прямо заявил Вэй Усянь. — Что я могу ему подарить?
Лань Цижень на секунду задумался. Внутренне он улыбался, искренне оценив желание Вэй Усяня порадовать его племянника.
— Могу я сперва узнать, каковы твои намерения?
— Мои намерения? — отозвался тот, непонимающе моргая. — Я же сказал. Я хочу отплатить ему за доброту и быть хорошим другом.
— Другом? — переспросил Лань Цижень, прожигая юношу взглядом. Как ни странно, он ни на миг не поверил бесстыдному мальчишке. Тот явно рассчитывал на большее, но в кои-то веки решил быть тактичным, к одобрению Лань Циженя.
Вэй Усянь поежился под его взглядом и пискнул:
— Да, другом.
Лань Цижень погладил бородку, пытаясь разглядеть в юноше следы скрытых пороков. Но поскольку все тело Вэй Усяня честно излучало бесстыдство, Лань Цижень махнул рукой и решил — очень неохотно — дать ему один крохотный шанс.
— Я помогу тебе при условии, что ты пообещаешь вести себя как должно до дня своего отъезда. Ты должен превзойти себя! Стараться быть достойным клана Гусу Лань!
— Что? Это перебор.
— В противном случае я ничего не расскажу о вкусах моего племянника. А если ты чем-то его обидишь, преподам тебе урок, который ты не забудешь никогда.
— Я не думаю...
— На тебя наложат заклятия неподвижности и безмолвия и заставят переписывать правила, пока не сотрешь руки до крови, а потом еще тысячу раз! Ты захочешь кричать от боли, но не сможешь, и в итоге от тебя не останется ничего, кроме обезвоженного трупа! — прошипел Лань Цижень.
Вэй Усянь отшатнулся, насколько это возможно было, не сходя с места.
— Страшно-то как, — пробормотал он.
— Искренне надеюсь, — ответил Лань Цижень. — А теперь ты должен узнать, что Ванцзи любит искусство во всех видах и формах. Давай оценим твои умения.

***
На следующий день Лань Цижень случайно — разумеется, он не потратил кучу времени, разыскивая их — наткнулся на отвратительно трогательную сцену. Он быстро спрятался за удачно попавшимся углом.
Мальчики выбрали укромное место под сливой, защищавшей их от необычно яркого для Гусу солнца. Два кролика — Лань Цижень наконец узнал, откуда они взялись в Облачных Глубинах — прижимались к коленям Лань Ванцзи, пока тот слушал, как Вэй Усянь играет на флейте.
— У тебя хорошо получается, — похвалил его в конце Лань Ванцзи.
Лань Цижень согласился, но подобная прямота заставила его стиснуть зубы. Вэй Усянь и правда изменил его мальчика.
— Правда? Тебе нравится, Лань Чжань? Если тебе нравится, я сыграю еще! — воскликнул Вэй Усянь, вскочив с места и опустившись на колени рядом с Ванцзи. — Но! Твой гуцинь лучше. Когда мы играли вместе, я только и мог, что слушать его хрустальный звон. У меня мурашки от удовольствия бегали.
— Ты можешь научиться, — отмахнулся от комплимента Лань Ванцзи, уши его слегка покраснели.
— Не могу-не могу, точно не могу! — воскликнул Вэй Усянь, протестующе махая рукой. — Тогда Лань-эр-гэгэ не будет мне играть!
От такого обращения в адрес племянника Лань Цижень закашлялся кровью. Он едва не сполз по стене, мысленно воя и умоляя предков утащить его под землю сейчас же. И в этот момент Лань Ванцзи, несмотря на смущение, обнял Вэй Усяня за талию и затащил к себе на колени.
— Можешь, — повторил он, положив руки поверх пальцев Вэй Усяня на струнах гуциня.
Голова Лань Циженя опустела при виде этой сцены, словно сошедшей со страниц одного из романов, которые он конфисковал у учеников. Вэй Усянь молчал, касаясь спиной груди Лань Ванцзи, и их лица были слишком близко. Все части их тел были слишком близко.
Обморок походил на хорошую идею.
Лань Цижень был чрезвычайно доволен, что Лань Ванцзи был так поглощен попыткой обучить Вэй Усяня нотной грамоте — он намеренно игнорировал вариант, что его безупречный воспитанник может просто наслаждаться, открыто обнимая странно тихого Вэй Усяня — потому что иначе присутствие других учеников, пялящихся на них из кустов, рассердило бы его. Тише воды в целебном источнике, Лань Цижень подошел к прячущимся мальчишкам.
— Могу я узнать, чем вы занимаетесь? — негромко спросил он.
Они застыли от страха.
— Встать. Не думайте, что избежите наказания за соглядатайство.
Не Хуайсан бормотал какую-то бессмыслицу, но остальные трое хранили гробовое молчание. Лань Цижень оплакивал невозможность проследить, чтобы Вэй Усянь держал руки при себе и вел себя подобающе, но у него как у наставника были и другие обязанности.

***
Лань Цижень наорал на мальчишек, раздал наказания и вернулся к другим делам. Вернувшись в убежище своего кабинета, он запер дверь, дав понять, что хочет побыть один, и несколько минут проклинал существование Вэй Усяня. После чего приступил к тому, что нужно было проделать, прежде чем позволить Лань Ванцзи и Вэй Усяню другие свидания.
Он послал ученика привести этого мелкого лилового демона.
Мальчишка быстро явился, потея, и немедленно начал тираду, от которой у Лань Циженя зазвенело в ушах.
— Клянусь, я не знал, что они так отреагируют! Я позвал их понаблюдать, чтобы они знали, что Лань Ванцзи не такая ледышка, как говорят, и они смогут с ним подружиться, если будут проводить с ним время, как я — потому что, ну, легко наслаждаться общением с Лань Ванцзи, когда привыкаешь к его молчанию, оно на самом деле многое говорит, но вы это и так знаете, правда? — он глотнул воздуха и продолжил, размахивая руками. — Я не знал, что они придумают, будто бы Лань Ванцзи обрезанный рукав, да еще я ему нравлюсь, и быть обрезанным рукавом не стыдно, но нельзя же просто так говорить... — он выдохнул. — Что хуже всего, они притворились, что я нравлюсь Лань Ванцзи, и просто ужасно, что они сделали вывод, что у Лань Ванцзи ко мне чувства, только потому, что он может быть обрезанным рукавом и мы близки, так что я сказал им, что это не смешно! — но они все продолжали, так что мне пришлось их наказать и заставить каждого написать Лань Ванцзи письмо с извинениями!
Потеряв дар речи, Лань Цижень попытался переварить все, что Вэй Усянь на него вывалил.
— Я не хотел, чтобы они запятнали репутацию Лань Ванцзи, — тихо произнес Вэй Усянь. — Понятия не имею, с чего они взяли, что я нравлюсь ему в этом смысле. Даже будь он обрезанным рукавом, у него был бы вкус получше; почему я?
— И правда, почему ты, — вздохнул Лань Цижень.
— Видите! Я всего лишь сын слуги, и Лань Ванцзи достоин большего, но я добьюсь, чтобы слухи не распространялись, — заверил Вэй Усянь, в знак обещания прижав к груди кулак. — Мои безмозглые друзья вот-вот отдадут Лань Ванцзи письма.
— Они только расстроят его, потому что ты ему и правда нравишься. Скорее всего, из-за того, что у тебя яркий ум, высокий потенциал и чистое сердце, — сухо сказал Лань Цижень и закатил глаза. — Если его внимание тяготит тебя, не прячься за оправданиями; все знают, что твоя мать выкупила службу твоего отца. Иначе старейшины клана Цзян не отпустили бы его стать бродячим заклинателем.
Вэй Усянь, до этого кивавший в такт словам, внезапно застыл. — Эээ. Но госпожа Юй называет меня сыном слуги, и никто ее не поправляет.
Лань Цижень открыл рот, потом закрыл, чувствуя приближение мигрени. — Я не буду углубляться в подобные вещи. Но напомню, Цзян Фэнмянь тебя усыновил. Даже если бы ты был прежде сыном слуги, это ничего не значит. Ты сын Цзян Фэнмяня, и, будучи старше Цзян Чена, ты угроза сыну госпожи Юй, так как можешь стать наследником.
Вэй Усянь побледнел и оперся руками о стол:
— Я не хочу быть наследником! Я просто...
— Да, ты в качестве главы клана стал бы катастрофой. Но дело не в этом — не перебивай, дело правда не в этом — мы говорили о настоящих чувствах Ванцзи к тебе. Последнему человеку, кого я бы выбрал для него, и все же... — Лань Цижень чувствовал себя так, будто глотает иглы. — ...вынужден признать, что ты справляешься, когда прилагаешь усилия.
— У Лань Ванцзи ко мне есть, эээ, чувства?
— Как я и сказал, — прошипел Лань Цижень.
«Будь дружелюбен, тебе не обязательно его одобрять, но оставайся нейтрален! Не калечь его и убедись, что в его пустой голове улеглось понимание».
— Он хочет быть моим спутником... со мной? — пискнул Вэй Усянь.
— Если ты не заинтересован, откажи ему мягко и деликатно, или я убью тебя.
Лань Цижень мысленно дал себе оплеуху за легкость, с которой вылетели последние слова.
— Лань Чжань — меня? Нравлюсь? Я? Мы? Что?
— Да ради всех богов! — взорвался Лань Цижень, вскочив и впившись взглядом в зависшего мальчишку. — Да, мой мальчик обрезал ради тебя рукав!
Вэй Усянь подавился своей бессвязной речью и упал на спину с круглыми от шока глазами. — А, э, да. Дядя, я, мне надо идти!
Тревожась о том, что вытворит Вэй Усянь, Лань Цижень вскоре последовал за ним и догнал как раз в момент, когда тот подбежал к группке, собравшейся вокруг Лань Ванцзи. Цзян Чен, держа в руках несколько писем, откашлялся и собирался заговорить, когда Вэй Усянь — вопя как перепуганная девица — вырвал у него письма и взорвал их заклинанием, к удивлению Цзян Чена и других мальчишек.
— Лань Чжань! — воскликнул Вэй Усянь. Обернувшись на брата, он махнул рукой:
— Кыш, кыш. Я провожу время с Лань Чжанем. Уходите.
— Что? Мы чуть не оглохли от твоего ора про...
— Заткнись, Цзян Чен! Уходи и уноси свое негативное мышление! — поднял голос Вэй Усянь и, повернувшись к Лань Ванцзи, вдруг сделался косноязычен. — В общем, хочешь... если не против... я... эээ. Я ви-видел красивое место, хочешь сходить?
— Мм.
И они ушли. Цзян Чен, скрестив руки, состроил непонимающую гримасу в адрес Не Хуайсана.
— Ну, в конце-то концов до него дошло? — предположил тот.
— Если бы, — огрызнулся Лань Цижень. — Мне пришлось ему почти по слогам объяснять. А теперь хватит бездельничать.
Он удалился в том же направлении, что и парочка — зная, что никто не поверит, что он за ними следил.
— Мы же только...
— Заткнись, А-Сан. Пошли.
— Но я хочу увидеть...
— НЕТ! — дружно заорали все.

***
Лань Цижень был удивлен увидеть, что Вэй Усянь привел Лань Ванцзи в место, которое знали все в Облачных Глубинах, но никто не посещал. Этот сад простирался за одиноким домом, где жила мать Лань Ванцзи в годы ее затворничества.
Зайдя внутрь, через окно Лань Цижень смог удобно наблюдать происходящее без риска быть обнаруженным.
Она заполнила сад красками и чувствами. Кусты и цветочные грядки были высажены спиралью, от синей каймы через оттенки лазури к белому, как мрамор, центру.
Вэй Усянь сел рядом с Лань Ванцзи и начал плести жгут из цветов, что собрал по дороге. Лань Ванцзи смотрел на него и слушал его болтовню со смешанными чувствами. Никто не мог рассказать приглашенному ученику об этом месте, а тем более о его создательнице.
— Ты странно выглядишь, — сказал вдруг Вэй Усянь, опустив на колени руки, сжимающие ленту из цветов. — Я сделал что-то не то?
Вэй Усянь склонил голову набок в ожидании ответа и просиял, когда Лань Ванцзи помотал головой. После этого он закончил работу и водрузил венок на голову Лань Ванцзи.
— Хе-хе. Его ты тоже выбросишь, Лань-эр-гэгэ? — с кроткой улыбкой спросил Вэй Усянь, опершись щекой на ладонь.
Лань Ванцзи молча сидел, легонько, как бабочка, касаясь лепестков венка. Он и в самом деле был очень деликатным человеком, и Лань Цижень порадовался, что сам разобрался со всеми недоразумениями. Хотя видеть, как племянник сближается с Вэй Усянем и открывает дверь во взрослую жизнь, было душераздирающе.
Лань Ванцзи улыбнулся, и, судя по сдавленному удивленному вздоху, Вэй Усянь это заметил — а потом Лань Ванцзи протянул руку, обхватил затылок Вэй Усяня и поцеловал его.
— ААААААА!
Сперва Лань Циженю показалось, что этот крик вырвался из его сердца, но затем он увидел юного Цзян Чена, придавленного к земле однокашниками — как ни странно, одним из них был Цзинь Цзысюань — и вопящего так, словно кто-то опорочил его сестру.
— Прекрати домогаться моего брата!
— Уносите, — велел Не Хуайсан, оставшийся стоять перед двумя ошарашенными юношами. Он нервно рассмеялся, обмахиваясь веером, и с поклоном попятился.
— Не обращайте на нас внимания, Ванцзи-сюн, Усянь-сюн. Наслаждайтесь своим... эээ... неважно.
И он унесся прочь, бормоча, что едва избежал смерти.
Вэй Усянь так смеялся, что не заметил, как Лань Ванцзи впивается взглядом в Лань Циженя.
«Почему ты так смотришь на своего дядю, малыш Лань? Я же помог тебе добиться Вэй Усяня!» — мысленно простонал он, но пронзительный взгляд Лань Ванцзи не смягчался. Все, что ему оставалось — поднять веер, уподобившись Не Хуайсану, и перейти к тактическому отступлению.

@темы: переводы, фанфики, ЗФБ-2019, Mo Dao Zu Shi, меч по имени Похуй, с нами стыдно, но весело, трава чертополох, ебаться и дружить

---

Здесь обитают товарищи по придонью.

@темы: ссылки

---

*выбираясь из ванны с оливье* Вернемся к дунхуа.
Проблема с цензурой стоит так остро потому, что слэш в Магистре сюжетообразущий. Из Магистра нельзя сделать джен, просто убрав постельную сцену. Это как та зебра, не черная в белую полоску и не белая в черную полоску, а в принципе полосатая.
Поэтому мне было очень уж интересно, как решат эту проблему уже в начале экранизации. Как можно дженово снять Первую Попойку?
Аниматоры подошли к проблеме неожиданно. -_- Они закончили первый сезон ДО нее.
До всего, в принципе.
Это чувство, когда сюжет, по канону, уходит на флэшбэк, флэшбэк тоже делают вполне себе канонично (даже, как я говорила, добавили юста), а потом ты ждешь возвращения в реальность - а флэшбэк не заканчивается. До. Конца. Сезона.
Потом, за полсерии до конца сезона, наконец заканчивается, чтобы дать ГГ хоть сколько-то осмотреться, найти сюжетоообразующее бухло под половицей и выпить. Но уже дураку ясно, что попытки ВИ спереть жетон и выбраться из Облачных Глубин, скорее всего, пропустили, пропустили холодный источник и сон в обездвиженном состоянии. Потому как уже следующее утро, и впереди тревожный колокол из минши и начало квеста.
И что греха таить, за эти полсерии нам выдали все, что могли - бухло, кроликов, и заканчивается сезон на трогательной юстовой картине.
Но.
Шрамы Лань Чжаня - это важно, а их не показали и скорее всего не покажут.

Но композиция сезона в целом удачная - конец флэшбэка совпадает с пробуждением ВИ, и получается, что все эти воспоминания были как бы его сном. Тот самый "пьяный сон о прошлой жизни", что стал названием OSTа.

@темы: к слову, соображалки, аниме, девичье, Mo Dao Zu Shi, меч по имени Похуй, с нами стыдно, но весело, трава чертополох, ебаться и дружить, show must go on

---

Ах да. С НОВЫМ ГОДОМ, КАМРАДЫ!
Новогодних постов я писать не умею, ни подведения итогов, ни поздравительных, поэтому просто - пусть будущий год у всех нас будет лучше, чем прошедший.
Прошедший был не так уж плох.

@темы: девичье

---

Помнится, приступала к дунхуа Магистра с некоторой опаской, потому как неотвратимая китайская цензура маячила дамокловым мечом; проще говоря, я уже знала, что в маньхуа есть НЕКОТОРАЯ цензура, в дунхуа больше, а в дораме будет совсем побольше.
Притом в маньхуа ее как бы нет, но она есть, как суслик. Нет в том плане, что рисуется маньхуа сугубо по новелле, в правильном порядке и со слэшем; есть в том плане, что некоторые сцены ПОЧЕМУ-ТО пропущены. Ну ладно, бывает, сокращается дорога или какие необязательные эпизоды; экономия фреймов и все такое. Но как можно было вырезать Вторую Драку и Второе Наказание, ума не приложу. Они же сюжетообразующие!
Более того, в дунхуа их не порезали, сняли в полном объеме, невзирая на цензуру (по-моему, даже добавили юста в сцене с холодным источником ).
ТАК ИЛИ ИНАЧЕ. Дунхуа торкает вот прямо с первых кадров, потому что в первых кадрах (кроме рекламы мороженого ), естественно, опенинг, а опенинг ПРЕКРАСЕН КАК ТЫСЯЧА РАССВЕТОВ.

Если присмотреться, то в середине есть моменты из пресловутой Второй Драки, включая зонтик.
OST. Песня, если чо, называется "Пьяный сон о прошлой жизни" - это важно, к этому мы еще вернемся.

Так вот, цензура немедленно дала о себе знать - Мо Сюань Юю оставили репутацию просто деревенского дурачка (соответственно вопрос, под каким предлогом его выставили из ордена, если не за "домогательства"), из усяньской клоунады вырезали прекрасное "Ну ладно, на свою репутацию вам плевать, но я-то еще НАДЕЮСЬ НАЙТИ ХОРОШЕГО МУЖЧИНУ!" И, наконец, слегка изменили прекрасную сцену с Цзян Чэном.


Бедный Цзян Чэн. Всю жизнь Вэй Ин развивает у него комплексы.

@темы: картинки, рекомендации, клипы, аниме, девичье, Mo Dao Zu Shi, меч по имени Похуй, с нами стыдно, но весело, трава чертополох, ебаться и дружить, show must go on